«При хорошей проверке здесь можно все закрывать» В Норильске произошла экологическая катастрофа. Жители города рассказывают, что думают об ее истинных причинах и виновниках

29 мая в Норильске на территории ТЭЦ-3 «Норильского никеля» из резервуара с дизельным топливом вытекло 20 тысяч тонн жидкости и попало в реки и почву. Это настоящая экологическая катастрофа, но широко известно о ней стало только из соцсетей и спустя два дня. Владимир Путин отругал местных чиновников. Задержан начальник цеха, к которому относится резервуар. «Медуза» спросила у жителей Норильска, что горожане говорят об утечке, ее причинах и истинных виновниках аварии.

Сотрудник Норильско-Таймырской энергетической компании, которой принадлежит ТЭЦ-3

анонимно

В самом городе волнения нет, а в верхах царит паника, потому что ситуация вышла на высокий уровень, за рамки нашей компании. И когда все доходит до главного офиса «Норникеля», это влечет внеплановые проверки, снятия с должностей. Москва быстро находит крайних и карает показательно. Сейчас боятся больше всего этого. Диалога нет, все идет в одностороннем порядке из Москвы. Это ударило по репутации и самой компании, «Норникель» потерял в котировках на бирже. Это убытки, и за это кто-то должен быть назначен ответственным. 

Оборудование в нашей компании если не сказать древнее — ничего не сказать. Местами потихоньку идет модернизация, но все упирается в бюджеты, которые нарезает норильский главный офис. Запросы очень большие, а финансирование не соответствует. И складывается ситуация, что аварийное оборудование работает на грани по десять лет. Это приводит к технологическим авариям. Коренная причина не в том, что люди не хотят работать и плохо следят. Это есть в любой компании. Но здесь дело в ветхости оборудования, которое не меняется. На наших объектах при хорошей проверке можно было все закрывать. Но как тогда люди будут отапливаться зимой? Как будет работать экономика города, зависящих от него предприятий?

Сейчас идет поиск крайнего. Директор, понятно, он отвечает, но не он распределяет бюджет. И если серьезно, то именно нехватка бюджета на плановые работы и модернизацию приводит к таким последствиям. Вся ситуация с нефтепродуктами подконтрольна Ростехнадзору, все резервуары проходят освидетельствования. 

Несколько раз в год бывают аварии. Это все оборудование, у которого выходит срок использования. Аварии контролируемы и в максимально быстрый срок устраняются. Не возникало раньше таких ситуаций, которые требовали серьезного вмешательства сторонних структур. Почти все подразделения уже давно обозначили предельно четко проблемные места. При желании компания могла бы провести модернизацию за пять лет. И мы за, лишь бы были деньги. Доставка оборудования в Норильск — это сложная логистика: цены на оборудование от материка в 2-2,5 раза больше. Это все сказывается на бюджете, бюджет не резиновый. Денег нет, но вы держитесь. Мы держимся.

Если работники потеряют рабочие места, то только те, кто были причастны каким-либо образом к аварии или если их такими посчитает комиссия. Для нас всех это обычная рядовая ситуация. Произошла авария, надо устранять и дальше работать. Норильск не просто так северный город. Закалка у людей здесь серьезная.

Никита Злотников

педагог дополнительного образования в гимназии № 1

Это ужасное событие. Подобного раньше не случалось, это одна из крупнейший аварий, которая происходила. Только в советское время была авария на ТЭЦ, когда ее не могли завести. Доходило до того, что город нужно было эвакуировать, так как люди могли просто замерзнуть.

Ужасно, что человек, которого привлекли к уголовной ответственности и в отношении которого ведется сейчас следствие, он скорее всего, не виноват. В городе собирают подписи под петицией, чтобы провести беспристрастное расследование, что человек просто исполнитель, буквально заступил на свою должность и отработал полгода, а резервуары стоят по 30-40 лет. В чем он виноват? Финансирование по замене резервуара — это не стопроцентная ответственность начальника цеха. Большинство людей склоняется к тому, что если бы собственники больше внимания уделяли замене и техническому оснащению, у нас было бы меньше таких проблем. Советское наследие все таки амортизируется, ветшает.

Ринат Файзулин

Член общественного совета при министерстве экологии и рационального природопользования Красноярского края

Для жителей вся ситуация не является катастрофой. Катастрофа произошла за пределами города, и формально население не затрагивает. Вытекло и вытекло, люди не почувствовали. Почувствовали любители природы, рыбаки, охотники, и люди из соседних поселков, которые проживают рядом с рекой. Это катастрофа для окружающей среды: и ущерб колоссальный, и природа будет тяжело переваривать все. Если через несколько десятилетий станет лучше, будет хорошо. И рыба из этих рек и озер может пропасть. Будет отчет и можно будет увидеть, сколько солярки смогли извлечь из воды. Все остальное останется в почве. 

У нас основной хозяйствующий субъект — «Норильский никель», от него основные аварии. Но настолько масштабной ситуации, что не удалось скрыть, не было. Несколько лет назад было зафиксировано и сейчас наблюдается каждой весной — вода рек становится красного цвета. Как-то произошла утечка сульфата железа, и он окрасил воду. Но мы привыкли. Вода поднимается, смывает отложения сульфатов железа и вода окрашивается. А потом вода спадает и становится прозрачной.

Оборудование стареет, изнашивается, есть нормативный срок службы. «Норильский никель» признал, что они не проводили планово-профилактические работы дамб и цистерн более 30 лет. Признались, что Ростехнадзор, который определяет объекты повышенной опасности, сделал предписание, что надо этот резервуар покрасить, загрунтовать. Они не выполнили. 

По социальным сетям я вижу, что рядовые работники «Норильского никеля» на местах прекрасно знают, что на проведение работ выделяется недостаточно. Но это же разговоры. «Норильский никель» заявил, что экология выходит на первый план и эта сфера будет финансироваться — например, чтобы выбросы SO2 были меньше. Все баки с емкостями проверят, где-то подремонтируют, подшаманят и такой аналогичной катастрофы, во всяком случае с соляркой, не произойдет. Можно сказать, что эффективно работают люди, которые отвечают за пиар «Норникеля».

Руслан Абдуллаев

руководитель общественного объединения «Мой дом» 

Я приятно удивлен вниманием со стороны президента и федеральных властей к ситуации. Это то, чего нам не хватало, чего мы были лишены из-за замкнутости, отдаленности и специфической информационной монополии, которую тут воплотил «Норникель». Наши реки уже много лет страдают, туда идут постоянно аварийные несанкционированные сбросы. Все трубопроводы дырявые, постоянно текут, и это по ландшафту выходит в реку Долдыкан и дальше. Комбинат на протяжении 70 лет производит металл и все отходы далеко не отводит. Город превратился в свалку.

Тут сразу душат, никаких акций экологических нет. «Норникель» — градообразующее предприятие, даже если ты там не работаешь, другие структуры и даже муниципальные, под ними. И правоохранительная, и судебная система не защищает интересы горожан, а способствует разложению правового беспредела. Это неудивительно и не новость. Ситуация показала, что отсутствует какой-либо контроль и надзор, что опасные производственные объекты истощились, а советское наследие себя изжило. Мифическое благополучие сформировано благодаря пресс-релизам и ручным СМИ. Информационным вакуумом обволокли и сформировали это благополучие, которое не имеет ничего общего с правдой. Сформировали некую безальтернативность, безысходность и в ней живут люди. Есть какая-то обреченность, и все это влияет на психологическое и физическое здоровье горожан. Основные масса людей города — это работники компании [«Норникель»], и кулуарно все все понимают. 

Анастасия Семенихина

студентка

У нас город и раньше был экологической катастрофой. Я живу тут с рождения, и если раньше тут были совхозы и природа, то сейчас это просто большая помойка и очень грязный город. Тут экологии давно настал конец. А солярка добавила свое. На нас это пока что не отразилось, но факт, что власти скрыли момент и мы узнал через соцсети, нас немножко напугал. Они хотели сделать по-тихому и замять, чтобы никто не узнал. 

Все понимают, что резервуар очень старый, его не ремонтировали с 1985 года. Как у нас обычно в городе — на все жалеют деньги. Резервуар стоял с топливом на скале, из-за потепления грунт просел, возможно еще что-то произошло, и резервуар лопнул. Был очевидец, он ехал на машине и обнаружил солярку, задел это пятно на машине, не сразу понял, что это топливо, вышел, посмотрел, что капот задымился и машина его сгорела.

У нас много людей хотят поменять город, убраться, придумывают проекты, которые идут на благо городу. Но они либо выигрывают маленький грант, либо их совсем не поддерживает администрация, и они все делают своими силами. Либо они бастуют и пишут жалобы, чтобы обратили внимание на проблему, но особо ничего не происходит.

В ситуации с топливом страдают речные жители, рыба, которая в Красной книге. Никто не относятся к этому серьезно. У нас непутевые власти пришли к управлению города и края. Когда губернатор края узнал об аварии, он не сразу сообщил, приехал только через два дня, когда дошло до президента и его за грудки схватили.