Бизнес разоряется, средств защиты не хватает, волонтеров не пускают в интернаты Благотворители рассказали «Медузе», с какими проблемами столкнулись во время коронавируса. Но им может помочь государство и вы!

Коронавирусный кризис отразился на самых разных сферах жизни — благотворительность не исключение. Бизнес разоряется и больше не может поддерживать фонды, детдома и психоневрологические интернаты закрываются на карантин и не пускают волонтеров, средств индивидуальной защиты не хватает в самых разных организациях. MeduzaCare выяснила, с какими проблемами сталкиваются благотворительные фонды и как им может помочь государство и обычные люди.

Статья, которую вы читаете, — это часть нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare. В апреле 2020 года она посвящена благотворительности во время карантина. Все материалы можно прочитать на специальном экране.

Григорий Свердлин, директор организации помощи бездомным «Ночлежка»

Из-за пандемии многие люди, которые были на грани бездомности, но подрабатывали и снимали койку в общежитии, надеясь скоро выбраться из нищеты, потеряли все. Количество бездомных растет и вырастет еще сильнее, как было в 2008 и 2014 годах. Нам бы хотелось что-то сделать для них. 

Поэтому мы выпустили листовку про коронавирус и раздаем ее во всех наших проектах. А также призываем людей самим распечатывать листовки и оставлять их там, где бывают бездомные (у них недостаточно информации о том, что сейчас происходит). 

6 апреля мы также запустили акцию «Ты не один». Собрали 60 наборов с продуктами и средствами гигиены в Петербурге и Москве — и оставили их на улице. Каждый набор — это полиэтиленовый пакет, куда наклеена большая листовка с надписью, что это вещи для бездомных. Мы призываем всех собирать такие наборы и оставлять в местах, где бывают бездомные. У нас на сайте есть очень понятная инструкция, как это можно сделать самому. 

Две недели назад мы обратились к руководству Петербурга и Москвы с призывом открывать дополнительные приюты, где бездомные люди смогли бы самоизолироваться на период эпидемии. Сейчас это происходит по всему миру. Только в Париже создали около 3 тысяч коек в пустующих общежитиях, спортзалах, отелях. Такие меры нужно принять как можно скорее и в России — среди бездомных много пожилых, у многих не лучший иммунитет. Мы готовы включиться в работу, но своих ресурсов, чтобы быстро создать дополнительные приюты, у нас нет.

Илья Панин, шеф-редактор «СПИД.ЦЕНТРА»

У нас появились проблемы с финансированием, изменилась работа проектов фонда. Часть программ переведены на удаленку и онлайн-режим, часть — поставлены на паузу, пока не снимут режим изоляции.

Отменилось тестирование на ВИЧ и гепатит С. Территория центра дизайна ArtPlay в Москве, где находится открытое пространство фонда, закрыто. И это проблема. Тестирование не в госучреждениях здравоохранения, а в благотворительных фондах — это не только возможность узнать свой статус, но и полноценное профессиональное консультирование и доброжелательная обстановка, в которой человек точно не подвергнется осуждению. Это крайне важно для людей из уязвимых групп: представителей ЛГБТ, секс-работников и работниц, наркопотребителей, мигрантов. В государственных медучреждениях до сих пор сохранились осуждение, стигматизация. Могут на весь коридор спросить: «Кто тут на СПИД пришел проверяться?» В этой обстановке не хочется находиться и тем более признаваться, что относишься к ЛГБТ или употребляешь наркотики. 

В фонде есть несколько групп психологической поддержки, например, для женщин с ВИЧ, дискордантных пар (когда у одного партнера положительный статус, а у другого — отрицательный), трансгендерных людей, анонимных наркопотребителей и взрослых людей, чьи родители страдают от алкогольной зависимости. Они продолжают работать онлайн. Возможно, для кого-то они сейчас нужнее всего.

У фонда два основных источника финансирования: частные пожертвования и деньги от бизнеса. Если первый поток на фоне кризиса снизился несущественно, то проблема со вторым — очень заметна, а это основной источник денег. Многие компании приостановили нашу поддержку по разным причинам. Проблемы с финансированием в первую очередь сказываются на работе нашего сайта — ведущего в стране по теме ВИЧ. Мы публикуем последние научные данные по теме, рассказываем о том, как живется с этим заболеванием; пишем про людей из уязвимых групп, то есть тех, кто чаще всего сталкивается со стигматизацией и дискриминацией. Сейчас мы вынуждены отказаться от заказов статей и сократить размер гонораров авторам.

Фонд в любом случае должен выжить и продолжить свою работу, закрыться мы не можем. Если ситуация не изменится, придется увольнять сотрудников и существенно урезать зарплаты. В нынешних условиях это особенно болезненно. Сейчас вся надежда на наших читателей и жертвователей. Любая, даже самая незначительная сумма поможет нам. 

Екатерина Панова, директор фонда помощи бездомным животным РЭЙ 

Мы очень обеспокоены ситуацией, в которой оказались приюты для бездомных животных: из-за карантина люди не могут приехать и помочь животным, забрать собаку или кошку домой. Поэтому мы запустили новый сервис для дистанционного общения с котами из приютов «Виртуальный хозяин». Мы разместили фото и описания котов, чтобы любой желающий мог выбрать себе виртуального друга. Пользователи сервиса могут сделать пожертвование в пользу выбранного питомца, получить фото и видео, понаблюдать за животным онлайн. Если в ходе общения человек решит, что хочет забрать кота к себе домой, куратор подробно расскажет о нем и даст все необходимые рекомендации, а также забронирует питомца до окончания карантина.

Благодаря «Виртуальному хозяину» многие коты и кошки смогли получить деньги, необходимые на их лечение и содержание. Несколько пользователей уже захотели забрать животных домой после окончания карантина.

Важно помнить, что способ помочь есть всегда: можно поддержать работу фонда в социальных сетях, чтобы о нем узнали как можно больше людей. Можно сделать пожертвование на любую сумму. Или, если у вас уже оформлено регулярное пожертвование, не отписываться от него, а перенастроить на комфортную сумму.

Елена Альшанская, глава фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»

Наш фонд пандемия затронула в полную меру, потому что все проекты были очные: мы выезжали к семьям и в приюты. Консультировали замещающие семьи, вели работу с кровными семьями в кризисной ситуации. Было много работы с реабилитацией и помощью детям с разными заболеваниями. Все, что смогли, мы перевели в онлайн-режим — это консультации психологов и юристов. Традиционные мероприятия отложили.

Наши волонтеры и наставники, которые посещали детдома, переходят на заочный режим. Мы договариваемся, пусть медленно и не со всеми учреждениями, об организации видеосвязи, чтобы волонтеры, которые приходили к конкретному ребенку, не исчезли для него внезапно и навсегда. Но есть дети тяжелые с нарушениями, например, невидящие. Для них видеосвязь не очень работающая история. И мы, и много других фондов, которые обратились в министерство труда и соцзащиты, пытаемся добиться, чтобы постоянные волонтеры могли находиться в учреждениях вахтовым методом при соблюдении всех мер безопасности. Кажется, что закрыть доступ логично — эпидемиологические меры. Но при этом сотрудники интернатов каждый день приезжают на работу на общественном транспорте. Это точно такие же люди, с такими же действиями.

Наши няни продолжают оставаться с детьми больницах, если им нужна неотложная медицинская помощь. Остались и экстренные выезды в случае, если кто-то решил отказаться от ребенка или органы опеки планируют забрать детей. Но возникла большая проблема с тем, чтобы обеспечить выезжающих специалистов всеми средствами индивидуальной защиты (СИЗ) — масками, халатами и т. д. Их не хватает, на это уходят большие бюджеты. Мы покупаем СИЗ на общем рынке за безумные деньги. Часто должны обращаться к странным перекупщикам. Волонтерам на государственных проектах, например, добровольцам, доставляющим продукты, выдают СИЗ, а НКО — нет. Хотя мы продолжаем помогать своим подопечным.

Увеличился запрос на материальную помощь и продукты от семей в кризисных ситуациях. Даже от тех, которые, казалось, уже не будут нуждаться. До коронавируса они более-менее выкарабкались, и мы радовались, что все налаживается. Но сейчас они тоже оказались в ситуации крайней бедности: доход низкий, подработки исчезли.

За этот март от нас ушло полмиллиона средств жертвователей — тех, кто помогал нам регулярно. У людей падают доходы, и дальше будет тяжелее. Денег будет становиться меньше.

Со стороны государства нужно снизить налоги, что было сделано для малого бизнеса, а для НКО — нет. Получается, если эта норма не будет расширена, мы чуть ли не единственные из всех будем платить налоги в полном объеме. Налоговая система должна выживать явно не за счет НКО. Должны быть и меры поддержки. Государство могло бы выделить президентские гранты не на новые проекты, а просто на поддержку инфраструктуры, чтобы НКО могли выжить. А грантовые деньги на проекты, которые уже получены и перешли на следующий год из-за невозможности реализовать очные проекты, стоило бы разрешить потратить на работу, которая ведется сейчас.

И все же мы хотим помочь не только нашим семьям, поэтому запустили проект психологической помощи в рамках нашей горячей линии по семейному устройству. Теперь туда могут позвонить не только замещающие и приемные семьи, но и кровные. Телефон: 8–800—700–88—05.

Екатерина Шергова, директор фонда помощи детям с онкогематологическими заболеваниями «Подари жизнь»

Пандемия влияет на работу фондов самым печальным образом. У всех падают пожертвования, как от частных лиц, так и от бизнеса. Люди встревожены и стараются в первую очередь позаботиться о себе и своих семьях — это абсолютно нормальная реакция, им сейчас не до благотворительности. Мы это уже заметили: в марте заходы на сайт нашего фонда упали на 10 тысяч, а последняя рассылка собрала в два раза меньше пожертвований, чем обычно. У бизнеса сейчас тяжелые времена. Когда нужно выживать, в первую очередь закрываются благотворительные программы. По прогнозам, в этом году мы получим на 100 миллионов меньше пожертвований от юридических лиц.

Мы также вынуждены отменить все благотворительные мероприятия, на которых планировали собрать более 20 миллионов пожертвований. Сейчас пытаемся как-то перестроить работу: придумываем благотворительные онлайн-мероприятия; предлагаем сервисам доставки размещать у себя виджет фонда, чтобы люди, оплачивая покупки, имели возможность быстро и удобно помочь нашим детям. Мы просим по возможности оставаться с нами: можно помогать, даже не замечая этого. Подписаться на регулярное, автоматическое списание хотя бы на 100 рублей в месяц.

И, конечно, нашим детям нужна донорская кровь. Станции переливания крови не закрыты, их работа организована максимально безопасно. Единственное: нужно записаться заранее. К тому же, до шести московских отделений переливания крови можно доехать бесплатно по промокоду «Ситимобил».

Ася Залогина, президент фонда помощи людям с аутизмом и другими нарушениями в развитии «Обнаженные сердца»

Сейчас очень сложное время для всех, но помогающие организации оказались в наиболее уязвимом положении. Люди с аутизмом, синдромом Дауна, церебральным параличом были не готовы к незапланированным каникулам, которые лишили их регулярной поддержки. Обычно в наших службах ранней помощи дети с аутизмом занимаются пять дней в неделю по несколько часов. Именно такая интенсивность помогает им развивать социальные и коммуникационные навыки, чтобы в будущем пойти в детский сад и школу. В ситуации карантина мы, как и многие наши коллеги, перешли на онлайн-помощь и очень рады, что и от такой работы есть эффект. Но с точки зрения результатов, дистанционное обучение не может заменить реальных живых занятий.

Мы активно развиваем нашу платформу «Обнаженныесердца.онлайн», где родители и специалисты могут прочитать полезные статьи, посмотреть вебинары, послушать лекции и подкасты. Сейчас в наших планах организация онлайн-марафона по самым насущным проблемам родителей детей с аутизмом (как уложить спать, как накормить, как развить коммуникацию и т. д.). И, наверное, то, что к таким марафонам могут присоединиться люди из любого уголка России и получить помощь, — положительная сторона всей этой ситуации. Это поможет раздвинуть границы нашей помощи.

Как и все фонды, мы столкнулись с сокращением поддержки и понимаем, что это только начало. Это связано не только с тем, что у людей резко стало меньше финансовых возможностей помочь нам, но и с тем, что мы вынуждены отменять наши фандрайзигнговые мероприятия. И сколько мы сможем работать в такой ситуации, зависит от общества и от его готовности оказывать хотя бы минимальную, но регулярную поддержку. 

Мария Островская, президент благотворительной организации для людей с тяжелой инвалидностью «Перспективы»

Нам пришлось закрыть очные проекты — центры дневного пребывания (куда опекуны могут привести людей с инвалидностью, чтобы заняться своими делами или отдохнуть, — прим. «Медуза») и керамическую мастерскую — чтобы снизить риск передачи вируса. Оставили только гостевой дом как экстренное место, куда можно поселить ребенка, если родители заболеют и другого выхода не будет.

Еще 27 марта мы работали в психоневрологических интернатах (ПНИ), но потом вышло письмо министра труда и соцзащиты, которое предписывало ограничить посещение интернатов посторонними лицами. Власти Петербурга решили, что наши волонтеры и сотрудники — это посторонние лица, так что нас попросили удалиться. Мы очень сильно растерялись и расстроились, потому что именно в период пандемии наши волонтеры и сотрудники остро нужны в ПНИ. Персонал интернатов, которого и так очень мало, занят эпидемиологическими мерами. Кроме того, сотрудников становится меньше — кто-то заболел, кто-то соблюдает самоизоляцию. С некоторыми ребятами мы общаемся по видеосвязи, но большая часть наших подопечных не владеет речью и не может самостоятельно выйти в эфир.

Мы предприняли всяческие меры, чтобы достучаться до региональной и федеральной власти и добиться понимания, что сотрудники и волонтеры благотворительной организации, которые 20 лет бок о бок работают с интернатами, — это не сторонние лица, а руки, которые совершенно необходимы. Написали письма в Роспотребнадзор Петербурга и председателю комитета по социальной политике Петербурга — ответы были отрицательными. Потом стали обращаться к федеральной власти. У нас была видеоконференция с министром труда и соцзащиты, где мы смогли обсудить два вопроса: доступ волонтеров внутрь интернатов и возможность для организаций, как наша, взять на попечение часть людей, чтобы немного разгрузить скученность интернатов. 

В интернатах, где живут по 1200 человек в одном здании, один туалет и ванная приходится на 60–100 человек. 600 человек персонала ежедневно приезжают туда на общественном транспорте. Если кто-то завезет вирус в ПНИ, будет очень трудно обеспечить изоляцию и пойдет тотальное заражение. Мы обратились с просьбой разместить хотя бы 15 наших слабеньких подопечных в квартирах наших сотрудников и центрах дневного пребывания, которые хорошо оборудованы, но закрыты. Так мы смогли бы позаботиться о подопечных и разгрузить интернат. В ответ пришло письмо за подписью трех министров и главы Роспотребнадзора, в котором прямо сказано, что рекомендуется продолжить сотрудничество с НКО и допускать их внутрь интернатов. Мы с трепетом ждем решения интернатов и надеемся, что регионы откликнутся и позволят стать их партнерами в такой трудной ситуации. 

Пока волонтеров не пускают в интернаты, мы сделали упор на надомную помощь семьям (их около 200), поэтому нужно много средств индивидуальной защиты. Если вернемся в интернат, они тоже потребуются. А чтобы забрать ребят из взрослого интерната, нам потребуются кровати, матрацы, подушки, потому что в центрах дневного пребывания не были предусмотрены спальные места. И, конечно, нам нужны волонтеры, особенно автоволонтеры. Мы не разрешаем сотрудникам пользоваться общественным транспортом. Если бы их кто-то подвозил, мы бы смогли сделать гораздо больше.

Анастасия Кафланова, директор «Фонда борьбы с лейкемией»

Клиники, где проводятся трансплантации, работают в обычном режиме. Это крупные специализированные федеральные центры — в России их всего семь. Но из-за закрытия границ отменили доставку трансплантатов костного мозга от зарубежных доноров. У нас зависло два подопечных, для которых трансплантация была назначена на апрель-май. Повлиять на ситуацию мы не можем и не знаем, когда откроют границы. Мир впервые столкнулся с такой ситуацией. Также сейчас нет понимания, что будет с лекарствами через 2-3 месяца и с какими препаратами может случиться затык.

У нас не сократились пожертвования от физических лиц, потому что мы задумались об этом до того, как все закрылись на карантин, и провели ряд превентивных мер. Поговорили со всеми жертвователями, до которых смогли дотянуться. Сделали несколько рассылок, чтобы не потерять доноров. Подготовили развлекательные онлайн-мероприятия: концерт Шендеровича, концерт Володи Котлярова из группы «Порнофильмы» — он три часа пел под акустическую гитару и собрал почти миллион рублей. При этом отваливаются доноры среди юридических лиц. Это больно и грустно, хочется их поддержать. У бизнеса сейчас очень непростая ситуация.

Сейчас мы срочно собираем деньги на систему для гаплоидентичных трансплантаций костного мозга для подопечных, которым назначены операции в апреле и мае. И, конечно, призываем не отключать регулярные платежи — даже сто рублей в месяц помогают.

Лиза Олескина, директор фонда помощи пожилым и людям с инвалидностью «Старость в радость»

Дома престарелых, психоневрологические интернаты и сестринские отделения закрылись на вход и выход. Для жителей теперь нет ни прогулок, ни посещений родственников, знакомых и волонтеров. В отдельных интернатах запрещают даже выходить из комнат. При этом персонал продолжает ходить домой ночевать. Мы годами работали для того, чтобы учреждения не были «черными ящиками». Чтобы люди выходили в город или поселок, чтобы к ним приходили волонтеры, школьники из ближайшей школы и так далее. Мы годами говорили, что сидеть в комнате сутками — ненормально: есть нужно в столовой, мыться в ванной, гулять на улице. 

Меры профилактики оправданы, поскольку абсолютное большинство наших подопечных находятся в группе риска. Но мы должны понимать все последствия. Одни пожилые люди постоянно смотрят телевизор, а нагнетание ужаса и постоянная тревога сведут с ума и свалят с ног и здорового. Другие, наоборот, оказались отрезаны от всякого общения, даже с телевизором, потому что он находится в холле, а туда — нельзя. Они прокручивают в голове обрывки слухов и страхов — все время, что не спят. Это испытание и для здоровой психики. Каково же тем, кто и так слаб физически или душевно? Как им не думать, что они в «черном ящике» навсегда? Изоляция в учреждениях — огромный вызов. И надо эту изоляцию уменьшать всеми разумными способами. И помнить, что после снятия карантина стресс и закрытость не исчезнут в одночасье.

За прошлую неделю мы оснастили больше 40 интернатов средствами связи, и теперь у нас несколько раз в день проходят сеансы видеосвязи и телемосты. Несмотря на сложности, видеозвонки оказались очень востребованы в домах престарелых и ПНИ, да и у самих волонтеров. Пожилые люди и молодые ребята в ПНИ могут увидеть нас не как гостей в закрытом учреждении, а словно побывать в наших домах, и это их воодушевляет. На экране оказываются дети, домашние животные, рукоделие и все то, что мы не возим в интернаты. В ответ на наши песни пожилые люди тоже поют и читают стихи. Сотрудники видят колоссальный эффект — и несут личные смартфоны и планшеты. Но где-то нет ни вайфая, ни планшетов. Где-то у всех только кнопочные телефоны.

Наши службы надомного ухода — небольшие, но жизненно важные для подопечных — в Псковской и Смоленской областях продолжают работать. Они буквально кормят с ложки тех, кто не встает. Тут сложности возникают не всегда предсказуемые. То маршрутки в поселке остаются на два часа утром и два вечером, причем это время совершенно не подходящее для сохранения рабочих смен. То бабушка не подпускает к себе нянечку без перчаток — а перчатки днем с огнем не найдешь в продаже. 

По нашим данным, в коммерческих патронажках в Москве остались только сиделки, работающие с проживанием, а приходящие сиделки не могут посещать клиентов. Есть семьи, которые раньше ухаживали за близкими, нанимали сиделок, а теперь у них так упали доходы, что уже закончились или скоро закончатся деньги на сиделок. И речь не о богатых людях. А о тех, кто работал, чтобы хватало на сиделку и еду.

Там, где теперь не могут помочь сиделки, видимо, должны помочь соцработники? Но и соцработники — часто пожилые люди или у них есть пожилые родственники, соответственно, они теперь на самоизоляции. Нуждающихся в помощи становится все больше, соцработников все меньше. Масок нет — как передвигаться по городу и приходить к пожилым людям и людям с инвалидностью? У многих пенсионеров уже нет наличных денег и возможности снять пенсию (ее получают на сберкнижки до 20% пенсионеров!) — значит нечего дать соцработнику или волонтеру, чтобы он купил продукты.

За пару недель у нас скопилась «годовая норма» обращений о помощи — о подгузниках, поскольку карантин подкосил периодичность и без того недостаточных государственных поставок. О средствах дезинфекции, потому что их теперь нужно втрое больше. О перчатках, масках, антисептиках, которых днем с огнем не сыщешь. При этом мы прогнозируем сокращение пожертвований, поскольку у обычных людей, а именно они формируют до 70% бюджета фонда, резко ухудшаются финансовые обстоятельства. Пока, к счастью, предложений помощи тоже очень много, но, к сожалению, просьбы прибывают быстрее.

Помощь прежде всего нужна людям, а некоммерческим организациям, как и малому и среднему бизнесу, нужно платить зарплаты, налоги и аренду. Каждый может принять участие в нашей акции «Мы рядом» — стать видеоволонтером или пожертвовать деньги на средства дезинфекции, средства ухода, средства связи. Подробнее можно узнать на нашем сайте starikam.org. Важен даже самый малый вклад.

Софья Русова, пресс-секретарь Консорциума женских неправительственных объединений

Мы ожидаем увеличения количества обращений в связи с мерами, направленными на борьбу с пандемией. В условиях самоизоляции вероятен рост домашнего насилия. Как показывает практика некоммерческих организаций, во время долгого совместного пребывания дома, например, в новогодние и майские праздники, насилие в семье набирает обороты. Дополнительная сложность: в период вынужденной изоляции пострадавшей будет сложнее сообщить о насилии, так как агрессор находится с ней в одном и том же помещении.

Меры по поддержке НКО — это важно, но начать надо с поддержки самых уязвимых групп. Недавно мы обратились к правительству России и глав регионов с требованием принять срочные меры для обеспечения защиты и помощи пострадавшим от домашнего насилия в условиях карантина. Текст нашего обращения можно прочитать тут. Мы сталкиваемся с проблемами, которые можно решить только при государственном участии.

Также правительство должно разработать и в кратчайшие сроки принять меры по поддержке социально-ориентированных НКО. А люди могут определить для себя приоритетные направления, на которые они готовы жертвовать деньги, выбрать надежную организацию и поддерживать ее в этот сложный период. Мы будем рады любой поддержке: ведь работаем с жертвами домашнего насилия, рост которого уже начался во всем мире и, вероятно, случится в России.