Процесс по делу «Седьмой студии» возобновили на фоне пандемии. Адвокат Кирилла Серебренникова объясняет, почему это плохая идея
Мы говорим как есть не только про политику. Скачайте приложение.
Несмотря на пандемию коронавируса и режим самоизоляции в Москве, 13 апреля Мещанский суд возобновит процесс по делу «Седьмой студии». Ранее Верховный суд постановил ограничить рассмотрение дел и доступ посетителей в суды. Пресс-секретарь суда Юлия Котомина заявила, что заседание пройдет в обычном режиме. Адвокаты фигурантов с этим не согласны — утром 10 апреля они подали ходатайство о переносе процесса. Мы поговорили об этом с Дмитрием Харитоновым, защитником Кирилла Серебренникова.
Дмитрий Харитонов
Адвокат Кирилла Серебренникова
Мы не видим никакого смысла слушать дело [«Седьмой студии»] в период такого кризиса. Не видим каких-то оснований для того, чтобы признавать, что это дело чем-то отличается от других. Не видим смысла в том, чтобы рисковать здоровьем и участников процесса, и судьи, и прокуроров. Наша позиция очень простая — к сожалению, в период пандемии надо всем подождать, когда она закончится. Мы заявили суду сегодня официальное ходатайство о том, чтобы рассмотрение было отложено в связи с теми мерами, которые установлены президентом Российской Федерации, мэром города Москвы и в связи с решением Верховного суда. А также рекомендацией Адвокатской палаты, которая говорит о том, что мы должны как адвокаты в подобной ситуации заявлять ходатайство об отложении.
Я не хотел бы предполагать [каким будет] решение суда по понятным причинам. Еще раз говорю, что дело Кирилла Серебренникова и остальных лиц — либо какое-то особенное дело, и тогда мы будем его слушать. И тогда нам должны объяснить, в чем его особенность состоит и почему сейчас — спустя почти три года после возбуждения уголовного дела — вдруг надо продолжить этот процесс. Если же это обычное дело, как все остальные, то никаких оснований для того, чтобы его продолжать слушать, нет.
Потом надо понимать, что в зале должен находиться судья, помощник судьи, два прокурора, четыре подсудимых, четыре адвоката, а может быть, даже и пять. Плюс мы еще должны вызывать и допрашивать свидетелей, экспертов и так далее. Все это связано с нарушением режима самоизоляции. Потому что все эти люди еще должны добраться до здания суда. Если никому здоровье не дорого, тогда, наверное, суд примет решение о том, чтобы продолжать слушать [дело]. Если никто не хочет слушать распоряжение президента, мэра Москвы и рекомендации Верховного суда, тогда будет продолжено рассмотрение этого дела. Я не нахожу ни одного здравого объяснения, почему мы должны продолжить слушать это дело.
Последнее [что было на прошлом заседании 19 марта] — должны быть оглашены результаты экспертизы. В ходе следствия выяснилось, что ряд свидетелей заявил об оказании на них психологического давления следователями. Судья на прошлом заседании сама приняла решение о вызове этих следователей и нас уведомила, что эти следователи будут. Плюс судья решила вызвать эксперта, проводившего первую экспертизу [Татьяну Рафикову], которая уже не экспертиза, а непонятно что. Это очень важные судебные действия, которые, на наш взгляд, мало того, что нельзя производить в условиях эпидемии. Но их и нельзя производить тогда, когда нет зрителей и прессы. Процесс гласный. Процесс открытый. Никто этих положений Конституции и УПК не отменял. Поэтому нам очень бы хотелось, чтобы и общественность, и СМИ услышали то, о чем будут говорить следователи и эксперты. Это очень важно.
Записала Кристина Сафонова
(1) Дело «Седьмой студии»
Фигуранты дела обвиняются в хищении 133 миллионов рублей, выделенных Минкультом на театральный проект «Платформа». По делу проходят режиссер Кирилл Серебренников, директор РАМТ Софья Апфельбаум, бывший гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский; продюсер Екатерина Воронова объявлена в розыск. Дело бывшего главного бухгалтера «Седьмой студии» Нины Масляевой, которая единственная из всех обвиняемых признала вину, выделено в отдельное производство.
(2) Какие дела рассматривают суды во время пандемии?
Верховный суд постановил рассматривать только дела «безотлагательного характера». К ним, согласно тексту постановления, относятся: избрание, продление, отмена и изменение меры пресечения; а также защита интересов несовершеннолетнего или лица, признанного недееспособным, в случае отказа законного представителя от медицинского вмешательства, необходимого для спасения жизни, «и другие».
(3) Экспертизы в деле «Седьмой студии»
В конце 2019 года суд назначил третью экспертизу по делу «Седьмой студии». На пересмотре предыдущей экспертизы — она выявила, что на проекты потратили даже больше, чем выделил Минкульт — настаивала прокуратура. По мнению надзорного органа, пришедшие к таким выводам эксперты — директор МХАТа Марина Андрейкина и профессор театроведения Видмантас — были заинтересованы в ее результатах. Первая экспертиза, напротив, определила сумму ущерба государству в 133 млн рублей. Сторона защиты настаивает, что эксперт Татьяна Рафикова, допустила ошибки и необъективные оценки.
(4) Кто они?
В конце декабря 2019 года бывший сотрудник департамента господдержки искусства и народного творчества Минкультуры РФ Евгения Павлюченко во время судебного заседания заявила о том, что следователи оказывали на нее давление. По ее словам, следователь Павел Васильев сказал ей: «Либо вы свидетель обвинения, либо вы обвиняемый». Также ей не давали вносить правки в протокол и посоветовали «подумать о своих детях». Ранее о давлении со стороны следствия рассказывали еще два свидетеля — сотрудники Минкультуры Александра Балашова и Алеся Махмутова.
(5) Экспертизы в деле «Седьмой студии»
В конце 2019 года суд назначил третью экспертизу по делу «Седьмой студии». На пересмотре предыдущей экспертизы — она выявила, что на проекты потратили даже больше, чем выделил Минкульт — настаивала прокуратура. По мнению надзорного органа, пришедшие к таким выводам эксперты — директор МХАТа Марина Андрейкина и профессор театроведения Видмантас — были заинтересованы в ее результатах. Первая экспертиза, напротив, определила сумму ущерба государству в 133 млн рублей. Сторона защиты настаивает, что эксперт Татьяна Рафикова, допустила ошибки и необъективные оценки.