Почему в новостях пишут «хлопок газа» вместо «взрыв газа»? Это методичка такая? Расследование «Медузы»

В конце 2019 года многие пользователи соцсетей начали обращать внимание, что в сообщениях российских СМИ слово «взрыв» все чаще заменяют на «хлопок» — даже в тех случаях, когда речь очевидно идет о взрыве с масштабными разрушениями и человеческими жертвами. Это действительно так: если в начале 2017-го количество «хлопков» в новостях о таких инцидентах исчислялось десятками, то в январе 2020-го счет пошел уже на тысячи. Источники «Медузы» в силовых ведомствах и администрации президента говорят, что это целенаправленная политика по внедрению «режима информационного благоприятствования» — чтобы «не сеять панику» сообщениями о взрывах.

Во второй половине 2019 года многие читатели российских СМИ начали замечать, что в новостях про взрыв — например, бытового газа — само слово «взрыв» заменяют на странное слово «хлопок». Часто сочетание фотографии с места происшествия и «хлопка» в заголовке статьи выглядит настоящим абсурдом: на снимке — дымящиеся руины, в заметке — речь о десятках пострадавших или даже погибших, а причина всего этого — «хлопок». «Хлопком» в материале «Известий» с подачи регионального МЧС был назван даже сильный взрыв в жилом доме в Магнитогорске 31 декабря 2018 года, когда погибли 39 человек.

Многие пользователи пишут возмущенные комментарии в соцсетях и спрашивают, не проявление ли это цензуры.

При этом в новостях о взрывах в других странах те же самые СМИ называют вещи своими именами: то есть взрыв в Казахстане — это все-таки взрыв, а не «хлопок».

По просьбе «Медузы» компания «Медиалогия», анализирующая российский медиарынок, провела исследование использования слова «хлопок» в новостях. Действительно, с осени 2019 года «взрывы» в заголовках российских СМИ начали замещаться «хлопком». При описании одних и тех же событий частотность упоминания «хлопка» росла — в то время как частотность «взрыва» шла на спад. В январе 2020-го в российских медиа «хлопок» упоминается рекордные 1300 раз, что в четыре с лишним раза больше сентябрьского показателя (для сравнения: в начале 2017 года в базе данных «Медиалогии», куда входят около 53 тысяч источников, обнаружилось всего 58 «хлопков газа» в заголовках). То есть вам не показалось: российские медиа и правда целенаправленно и одновременно перешли от «взрывов» к «хлопкам».

А чем хлопок отличается от взрыва?

Хлопок — это реально существующий технический термин, который встречается в официальных документах, специальной литературе и должностных инструкциях уже много лет, то есть появился он не в 2019 году. Например, в «Инструкции по расследованию и учету пожаров на объектах энергетики» РАО «ЕЭС России» от 2002-го дается такое определение терминов «хлопок» и «взрыв»:

Вспышка (хлопок) — быстрое сгорание горючей смеси, не сопровождающееся образованием сжатых газов, способных разрушать конструкции или установки. Взрыв — быстрое экзотермическое химическое превращение взрывоопасной среды, сопровождающееся выделением энергии и образованием сжатых газов, способных производить разрушение конструкций или установок.

То есть, грубо говоря, хлопок — это взрыв, который ничего капитального не разрушил.

Можно предположить, что сотрудники МЧС просто злоупотребляют специализированной терминологией, которая в неизменном виде переползает из их официальных сообщений в СМИ и всех путает, особенно в очевидных случаях, когда разрушения видно невооруженным взглядом. Например, поиск по сообщениям на сайте МЧС за прошедшее десятилетие показывает, что «хлопок» все это время использовался в их пресс-релизах в выражениях типа «хлопок газо-воздушной смеси» — вне зависимости от тяжести последствий этого «хлопка». Более того, даже первые официальные сообщения об аварии на Саяно-Шушенской ГЭС в августе 2009 года содержали тот же самый термин: «Персонал электростанции, находившийся в машинном зале, услышал громкий хлопок в районе гидроагрегата».

Департамент информационной политики МЧС в ответ на запрос «Медузы» предоставил выдержку из рекомендаций ВНИИ по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций МЧС России, которыми руководствуются сотрудники пресс-служб ведомства. Там сказано, что «хлопок» и «взрыв» различаются последствиями: взрыв может привести к разрушению капитальных конструкций. Однако в начале документа говорится, что «термин „хлопок газа“ по смыслу должен быть приравнен к техническому термину „взрыв газа“» — то есть окончательный выбор остается за сотрудниками пресс-служб.

К тому же и им самим из других подразделений МЧС информацию передают «по принципу „как можно меньше того, что может вызвать панику“», — признается источник «Медузы» в министерстве.

Возможно, той же логикой руководствуется и Следственный комитет, когда он выпускает пресс-релиз о расследовании уголовного дела о «хлопке газа», от которого погибли люди, — хотя речь идет о взрыве в городе Шахты, последствия которого видны на первой фотографии в этой статье.

Так это просто глупость или все-таки политика?

Как выяснила «Медуза», усиление позиций «хлопка» в последнее время — это не случайность и не просто канцелярщина ведомственных пресс-релизов, перетекающая в неизменном виде в СМИ. «Хлопок», как и другие примеры чиновничьего новояза типа «подтопления» вместо наводнения и «возгорания» вместо пожара, — часть информационной политики администрации президента (АП).

Собеседник, близкий к составу внутриполитического блока АП при Вячеславе Володине (первый замглавы администрации с 2011 по 2016 год, сейчас — спикер Госдумы), так объясняет эту политику: «Хлопок газа — это классический пример режима информационного благоприятствования: акцент делается на хороших новостях, а плохие вуалируются. Мы слышим девять новостей о хорошем плюс [одну] новость о каком-то хлопке газа. Катастроф у нас нет». Курс на «снижение негатива» подтверждает источник «Медузы» в силовых ведомствах: «Могу сказать, что установка на занижение ущерба точно существует. Если экстренные службы сообщают о возгорании — значит, там все полыхает уже. Если задымление — значит, точно горит и, возможно, пара человек там угорели, грубо говоря».

Несколько источников «Медузы» рассказывают, что первый замруководителя АП Алексей Громов еженедельно проводит совещания с главами пресс-служб ключевых ведомств, сообщения которых — основной источник информации для агентств, а те в свою очередь — источник для остальных СМИ. На этих планерках обсуждается краткий план основных тем на неделю вперед и даются указания по «правильной» подаче повестки. «Сообщения о важных информационных поводах, возникающих оперативно, руководители пресс-служб согласовывают напрямую с [начальником управления по общественным связям и коммуникациям администрации президента Александром] Смирновым или даже лично Громовым», — говорит источник «Медузы».

Еще один источник в правоохранительных органах, взаимодействующий со СМИ, подтвердил «Медузе», что АП стремится контролировать появление информации о чрезвычайных происшествиях. По его словам, не только сами пресс-службы силовых ведомств, но и руководители государственных информагентств могут согласовывать с управлением информации подачу таких сообщений на лентах. «Речь не идет о том, чтобы называть черное белым, а белое — черным. Просто, чтобы отреагировать на какой-то инцидент, надо понять его масштабы, собрать информацию, поэтому целесообразно на первом этапе избегать таких слов, как „взрыв“, пишут „хлопок“», — объясняет собеседник «Медузы».

Действующий сотрудник администрации президента, попросивший не называть его имени, категорически отрицает, что администрация дала установку пресс-службам и агентствам в случае взрыва писать про «хлопок». «Да мы тут сами удивляемся, когда про хлопок этот видим. Выглядит это, прямо скажем, не очень. Никогда — ни сейчас, ни раньше — из администрации президента никаких пожеланий на этот счет не было». Собеседник «Медузы» в АП предположил, что слово «хлопок» СМИ берут из первичных сообщений МЧС, когда те еще «сами не до конца понимают, что произошло, поэтому используют этот термин».

Впрочем, бывший корреспондент одного из ведущих российских информационных агентств подтвердил «Медузе» существование «режима информационного благоприятствования»: «Это делается, чтобы не сеять панику. Слово „взрыв“ страшное и негативное, а „хлопок“ — это как-то проще. И в подавляющем большинстве случаев новостники информагентств будут писать про хлопок, пока какое-нибудь ведомство — типа МЧС, Национального антитеррористического комитета или ФСБ — не заявит, что это взрыв. И это даже не потому, что откуда-то могут позвонить, а просто лучше перестраховаться. Никаких конкретных инструкций на эту тему я не видел и прямых указаний не получал — просто так принято, преемственность».