«Никто не знал, что мы едем в Тюмень» Минобороны эвакуировало из центра распространения коронавируса в Китае более 140 россиян. Мы поговорили с одной из них

5 февраля два самолета Минобороны РФ вывезли из китайского города Ухань 144 россиянина. Их привезли на 14-дневный карантин в санаторий под Тюменью. О том, что происходит в Китае и как проходила российская операция по вывозу людей из Ухани, «Медуза» поговорила с эвакуированной жительницей Ростова-на-Дону Надеждой К (она попросила не раскрывать свою фамилию по соображениям безопасности).

В Ухань я приехала на новогодние праздники к друзьям — они местные, граждане Китая. Была там с 30 декабря по 4 февраля. В ночь Нового года, 31 декабря, от китайских знакомых поступило сообщение, что в Ухани появился какой-то вирус и что там не очень безопасно. Но никто не придал ему особого значения. Мол, грипп какой-нибудь обычный. Поэтому сначала не было причин волноваться.

Сначала все было довольно тихо. Если раньше маски носили процентов 20 населения, то после роста количества зараженных их стали носить 90 процентов. Но люди по-прежнему выходили на улицы. Ситуация изменилась, когда начались китайские праздники. Город еще не был закрыт, и он буквально опустел. Многие уехали к своим родным. Чтобы город-миллионник настолько опустел, конечно, было неожиданностью. Когда я задумалась о том, чтобы уехать, было уже поздно — город уже был закрыт на карантин.

[Но] страшно не было. Друзья тоже старались оставаться позитивными, потому что район заражения находился на другом конце города. Да и мы старались сидеть дома. Риск заражения был минимальным. Особой паники в городе не наблюдалось — в интернет стало поступать очень много мемов и видеоприколов. Конечно, были и «безбашенные» особы, но я с такими не сталкивалась.

В магазинах ситуация была не очень хорошей — продуктов было мало. Но мы сразу же закупились, как только поняли, что с этим начнутся трудности. Продуктов нам хватило до самой эвакуации. Плюс возле дома работала китайская столовая. Так как с другими трудностями я не сталкивалась, то, наверно, проблема с продуктами была главной. Вернее, скорее всего, с транспортом и с тем, что многие торговые сети не работали. Это конкретно нам так повезло, что возле дома работали всего несколько магазинов и не было возможности самостоятельно выехать в более крупный супермаркет, где, конечно, ситуация была получше. Хотя из-за количества зараженных и некоторых паникующих граждан, думаю, могли быть проблемы и с медициной. В больницах творился хаос.

За ситуацией я следила по СМИ. Что-то сообщали мои знакомые, которые смотрели китайские новости, что-то — из российских СМИ. Гражданами Китая все воспринималось как глобальная проблема. Но не иностранцами, которые там находились. Большинство [изначально] думали, что вирусом могут заразиться только азиаты.

Затем стало известно, что другие страны эвакуируют своих жителей или собираются это делать — что проблема действительно приобретает глобальные масштабы. Мы с русскими ребятами стали обзванивать посольство и консульство, чтобы знать наши дальнейшие действия. Сначала никакой информации не поступало, потом они начали собирать наши данные. Мы сбрасывали их на почту, и потом они с нами связывались.

До самого последнего момента никто не знал, что мы едем в Тюмень. Речь шла о Подмосковье. Но карантин меня не смутил, я бы не хотела ставить под угрозу других людей.

Конечно же, запомнилось самое первое впечатление о самолете. И о том, как нас встречали. Впечатления не столько ужасающие, сколько захватывающие. А что же будет дальше? [Как в фильме], жанр — апокалиптика. В самолете нам измерили температуру, которая, кстати, у всех была в норме. Пока что была только такая проверка. Сейчас нас заселили в номера. Сказали снять одежду и сдать ее на дезинфекцию. Остальные проверки будут чуть позже. В санатории нам выдали все необходимое. Но из номеров нам нельзя выходить 14 дней вообще. Ни с кем нельзя пересекаться. В противном случае 14 дней карантина будут исчисляться заново.

Нас в номере двое, есть и по трое. Эвакуировали разных ребят. И туристов, и студентов, и тех, кто по рабочей визе. Например, моя соседка работала танцовщицей. С досугом тут точно не очень, но мне есть чем заняться. Я учусь на лингвиста, поэтому 14 дней буду заниматься, конечно же, изучением языков.

Изначально я планировала вернуться в конце февраля — начале марта, так что на моих планах вся ситуация серьезно не сказалась. Я из Ростова-на-Дону, и пока точно неизвестно, помогут ли мне после карантина добраться домой. Но я на связи с семьей. Безусловно, они переживали, но мы все время подбадривали друг друга. Старались относиться к ситуации как к сюжету какого-то фильма или игры.