Готов пожертвовать 10 рублей — это мало? Зачем помогать тем, кого нельзя вылечить? А хвастаться пожертвованиями можно? Стыдные вопросы о благотворительности

5 сентября отмечается Международный день благотворительности. «Медуза» отвечает на самые распространенные вопросы на эту тему: почему благотворители нужны даже благополучным странам, какую сумму пожертвовать не стыдно, как задавать неудобные вопросы о сборе денег на чье-то лечение, стоит ли привозить подарки в детские дома и кому в России помогают меньше всех. Статья выходит в рамках проекта MeduzaCare.

Зачем нужны благотворительные фонды? Разве решение чьих-то проблем — это не дело государства, которому я плачу налоги?

Коротко. Государство не может решить все проблемы. И благотворительные фонды тоже. Нужны и те и другие — тогда у каждого человека будет больше шансов получить помощь.

Некоммерческие организации (НКО) и благотворительные фонды, которые помогают людям, есть во всех странах, даже самых богатых и социально защищенных. Часто они реагируют на чью-то беду быстрее и помогают людям лучше, чем государство.

Государство — большое и неповоротливое. Пока оно заметит проблему, найдет ресурсы и выстроит систему помощи, время уйдет. Поэтому фонды не только помогают окружающим сами, но и добиваются этого от государства. Именно благотворители и волонтеры часто обращают внимание властей на болевые точки: распространение ВИЧ, отсутствие обезболивающих препаратов, сбои в поставках лекарств и многое другое.

Еще благотворительность важна потому, что заставляет незнакомых людей больше верить друг другу, сотрудничать и выручать в беде. Так создается гражданское общество.

На телевидении постоянно собирают деньги на помощь кому-нибудь — это нормально? Ведь сумму, потраченную на съемки, можно просто перечислить героям сюжета

Коротко. Телевидение лучше всех вовлекает людей в благотворительность и собирает больше всего денег.

Телевидение — это мощный информационный ресурс, и было бы странно его не использовать. Оно помогает помогать: люди узнают о благотворительных фондах и начинают доверять им. Например, крупнейший благотворитель страны «Русфонд» с помощью сюжетов на «Первом канале» только за первый квартал 2019 года собрал на лечение детей 85 миллионов рублей. Другой известный российский фонд, «Обнаженные сердца» подсчитал (документ есть в распоряжении редакции), что 41% его жертвователей перечисляли ему деньги, посмотрев телевизор. Именно телевидение лучше всего мотивирует людей всех возрастов помогать другим — в этом оно опережает даже социальные сети, причем у молодежи.

Но на телевидении, как и в интернете, могут появляться недобросовестные сборщики денег. Поэтому прежде чем что-то пожертвовать фонду, посмотрите, что писали о нем в прессе. Стоит поискать на его сайте документы, которые доказывают, что тому или иному человеку действительно нужно дорогое лечение или другая поддержка.

Я хочу помогать конкретным людям, а не фондам. Можно обойтись без посредников?

Коротко. Лучше отзываться на просьбы о помощи только от тех, кого вы знаете лично. Фонды умеют эффективно помогать тем, кому это действительно необходимо, и работать с их проблемами на каждом этапе (которых много).

Часто в соцсетях начинают активно репостить сообщения о сборе денег на личные банковские счета незнакомых людей. Обычно их сопровождает эмоциональная история и фотографии страдающего человека, в большинстве случаев — ребенка. Не все перепроверяют информацию, которую репостят — у вас есть шанс столкнуться с мошенничеством.

Если вы знаете человека, которому нужна помощь, — поддержите его. Но если деньги нужны его знакомым или родственникам друзей — не стесняйтесь задавать уточняющие вопросы. Почему нужна именно такая сумма, почему лечиться нужно именно в этой зарубежной клинике, к каким фондам уже обращались за помощью и почему там отказали? Реакция на ваши вопросы подскажет, что делать дальше. Мошенники зачастую хамят и банят. Ответ «сделать так посоветовал друг» — повод задуматься об эффективности сбора денег. Но может быть, речь действительно идет о проблеме, которой фонды не занимаются. Такое тоже бывает, хотя и не часто.

Важнее другое: помощь — это не деньги сами по себе. Деньги — лишь инструмент. Помощь — это лечение, консультации, психологическая поддержка, содействие юристов и так далее.

«Если вы переведете пять рублей маме ребенка, лекарство само собой не окажется в его капельнице. А мы — специалисты по тому, чтобы это лекарство там оказалось, причем не „паленое“, вовремя и по адекватной цене», — объясняет административный директор петербургского благотворительного фонда AdVita Елена Грачева.

Деньги, которые я пожертвую фондам, пойдут на зарплаты их сотрудникам? Они не оставят все себе?

Коротко. Если это не адресное пожертвование, то часть его действительно пойдет на зарплаты — но не больше 20% бюджета фонда за год. Это нормально и законно.

Добросовестные фонды дорожат своим авторитетом и репутацией — иначе никто не будет давать им деньги. По большому счету, доверие — их главный капитал. Кроме того, фонды не могут потратить на зарплаты больше 20% от своих расходов за год — это прописано в законе. Сколько именно потратили на сотрудников и другие административные нужды, можно посмотреть в годовых отчетах, которые публикуют все уважаемые фонды — на своих сайтах или в СМИ.

Отправляя перевод, вы принимаете условия договора-оферты — у добросовестных благотворителей он обычно размещен на сайте. Это в интересах самого фонда — чтобы не было конфликтов ни с жертвователями, ни с налоговой службой. В договоре подробно описаны все детали — в том числе и то, на что фонд может потратить ваши деньги. 

Кроме того, пожертвования бывают разные. Если в комментарии к переводу вы укажете, что помогаете конкретному человеку, — это адресное пожертвование. Тогда всю сумму потратят на решение его проблемы.

Когда взнос делается без указания назначения платежа — это пожертвование на уставную деятельность. Такие деньги могут распределить между разными людьми и программами — в том числе и на зарплату. Нужно платить не только сотрудникам, но и соцработникам, юристам, психологам — и самим руководителям фондов. На них лежит не меньше ответственности, чем на топ-менеджерах в бизнесе. А может и больше — ведь часто речь действительно идет о спасении жизней. Получая зарплату, человек может работать эффективно — а не в перерывах между подработками.

Зачем помогать людям, которых уже не спасти или нельзя вылечить? Не лучше потратить деньги на тех, кому действительно можно помочь?

Коротко. Люди с неизлечимыми заболеваниями тоже нуждаются в помощи и заботе. Жизнь нужно уважать и поддерживать — независимо от ее продолжительности.

В конце концов, даже те, кого можно вылечить, рано или поздно умрут. К тому же есть множество неизлечимых заболеваний, генетических или приобретенных, которые еще несколько десятилетий назад казались приговором. А сейчас — нет.

Например, благодаря современной антиретровирусной терапии (АРВТ) продолжительность жизни ВИЧ-положительных людей сравнялась с продолжительностью жизни у людей без вируса. Люди с ВИЧ стали чаще заводить семьи — в том числе с партнерами без него — и рожать детей. АРВТ появилась в России в начале 2000-х именно благодаря активистам и благотворительным организациям.

Сейчас АРВТ должно полностью оплачивать государство. Но именно благотворительные фонды приходят на помощь, когда этого не происходит — если не хватает препаратов или их закупили не вовремя, если медики ведут себя с пациентами некорректно. «У врача есть 15 минут на прием. За это время он должен назначить препарат, помочь здесь и сейчас. У нас есть 2-3 часа и даже больше, чтобы поговорить с человеком, снять страхи и тревоги, объяснить, почему важно принимать АРВТ регулярно», — объясняет руководитель программ регионального благотворительного общественного фонда борьбы со СПИДом «Шаги» Кирилл Барский.

Важно качество жизни, независимо от того, сколько эта жизнь будет длиться — несколько дней или несколько десятилетий. «Если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь» — это девиз фонда помощи хосписам «Вера». В хосписах помогают тем, кто находится в самой последней, терминальной стадии болезни. В «Вере» говорят: когда нельзя вылечить — можно обезболить, можно быть рядом, можно вывезти на прогулку в кровати или кресле, можно привезти любимую книгу, можно развеселить и исполнить желание.

Я пожертвовал на лечение конкретного человека, но пока собирали нужную сумму, он умер. Я могу вернуть деньги?

Коротко. Можете, если это адресное пожертвование в фонд и иное не указано в договоре-оферте. Если деньги ушли на личную карту — все зависит от того, кому вы перечислили деньги.

Если это было адресное пожертвование в фонд и деньги еще не израсходованы, их можно затребовать обратно — все обязаны вернуть. У добросовестных фондов правила и принципы возврата пожертвований обычно прописаны в договоре-оферте, который считается подписанным, как только вы отправили платеж.

«В „Предании“ есть правило: если подопечный умер, мы обращаемся к жертвователям, рассказываем, как планируем использовать собранные деньги и предлагаем вернуть их обратно всем, кому наш план не нравится. Обычно вернуть просит примерно один человек из тысячи», — рассказывает президент благотворительного фонда «Предание» Владимир Берхин.

Такая схема работает не только, когда человек умер. Могли измениться обстоятельства — например, оказалось, что нужную операцию можно сделать в России, а деньги собирали на лечение за границей.

Если вы отправили перевод на чью-то личную карту без письменного договора с ее держателем — это вопрос его моральных принципов. Возвращать вам деньги он не обязан.

Я подаю нищим на улицах. Это же благотворительность?

Коротко. Это проявление вашего милосердия, но его трудно считать эффективной благотворительностью. Проблемы нищих это почти наверняка не решит.

В основе пожертвования — будь то подаяние нищему на улице или платеж в благотворительный фонд — желание помочь. Так что с точки зрения мотивации человека разницы нет. Даже исследователи, проводя опросы, часто называют милостыню благотворительностью.

Другое дело, что станет с этим пожертвованием дальше. Несколько лет назад «Новая газета» опубликовала большое расследование о том, как устроен бизнес «нищих». Если коротко, ваши деньги могут уйти мошенникам, коррумпированным полицейским и даже настоящим современным рабовладельцам, которые заставляют людей просить подаяние на улицах.

Как отличить мошенничество от настоящей благотворительности?

Коротко. Задавайте вопросы, ищите в интернете информацию о фондах, людях и проблемах, используйте специальные сервисы.

Универсального рецепта не существует. Как только благотворительное сообщество формулирует признаки, по которым можно отличить одних от других, мошенники под эти признаки очень быстро подстраиваются.

Часто призывы перечислить кому-то деньги — с трогающими подробностями и пронзительными фотографиями — публикуются в интернете вновь и вновь. Но если поискать в Google имена и фамилии, фотографии и номера банковских карт, на которые просят перечислить деньги, может оказаться, что проблемы не существует вовсе, или такой человек есть, но у него нет описанного диагноза.

В интернете есть и другие схемы обмана. Например, клоны сайтов благотворительных организаций изменяют одну букву в адресе или доменной зоне. У фальшивых фондов может не быть уставных документов и реквизитов для платежа (только номер карты или онлайн-кошелька), зато на сайте указана минимальная сумма пожертвования — например, не меньше 1000 рублей.

Найти добросовестные фонды можно на специальных сервисах-верификаторах: Добро Mail.ru, Благо.ру, сайт фонда «Нужна помощь», «Все вместе». Сообщить о подозрительном сборе денег тоже можно — например, вот здесь.

Но те, кто собирают деньги в электричках, — это ведь точно мошенники?

Коротко. Если волонтер с коробкой для пожертвований подходит к вам и просит наличные — велик риск, что это обман. Стационарные ящики для пожертвований вызывают больше доверия. Но не кладите в них деньги, если сомневаетесь.

Что касается сборов денег в электричках или на улицах — аргументов в пользу их надежности нет. «Встретив в электричке людей с ящиком, пройдите мимо и посоветуйте сделать другим то же самое. Вы рискуете быть обманутыми», — констатирует Людмила Геранина, которая была координатором проекта «Все вместе ЗА разУМную помощь». Вот как описывал эту схему мошенничества в интервью журналу «Филантроп» один из волонтеров, работавших в Санкт-Петербурге: «Мне дали выучить текст и с ящиком и документами отправили в метро. Я и сам не знал, что это обман. Поработал некоторое время, нашел общий язык с главой филиала. Да, это настоящий благотворительный фонд, также имеет систему смс-переводов, но только деньги, отправленные по смс, действительно идут детям. А то, что собирают волонтеры, директору фонда на карман».

У меня почти нет лишних денег, а отправлять десять рублей стыдно. Есть какая-то минимальная сумма, которая считается приличной?

Коротко. Сумма не важна. Даже рубль в день — это немало.

Не бывает маленьких пожертвований, бывает мало жертвователей. «Один рубль — это много, когда нас много» — слоган благотворительной акции #рубльвдень. Регулярность важнее, чем объем.

Хвастаться тем, что ты кому-то помог — не очень хорошо? Я слышал, что помогать нужно тихо

Коротко. Еще как хорошо. Чем больше вы рассказываете о том, как здорово помогать, тем больше вы вовлекаете в это других людей.

В том, чтобы говорить о помощи другим, нет ничего зазорного. Очень часто люди выбирают магазин, кафе, сериал на вечер или то, кому сделать пожертвование, одним и тем же способом — по рекомендации друзей.

В конце ноября отмечается международный день благотворительности #ЩедрыйВторник (#Giving Tuesday), к которому приурочена акция «Неделя признаний». Ее идея именно в том, чтобы как можно больше людей рассказали, как и кого они поддерживают. Первый #ЩедрыйВторник отмечали в России в 2016 году. Тогда, по данным организатора события, фонда КАФ, средняя сумма пожертвований выросла в 2,5 раза по сравнению с показателями предыдущего года.

Как лучше распорядиться деньгами — отдавать все одному фонду или разделить между несколькими, которым хочется помочь?

Коротко. Решайте сами. И то, и другое — нормальная стратегия.

Если очень хочется помогать, нет повода себя сдерживать. В рамках акции #рубльвдень можно настроить регулярный платеж по 30 рублей в месяц, и, скажем, на 5000 рублей поддержать сразу 166 фондов. 

Но эффективность пожертвования зависит не от суммы: можно отдать пять тысяч рублей мошенникам, а можно 500 рублей тем, кто найдет им действительно полезное применение.

Лучше изучить, как работают организации, которые вы намерены поддержать, посмотреть на их отчеты — может быть, даже позвонить и познакомиться лично. И уже после этого сделать выбор.

Технический аргумент в пользу одного фонда — проще оформить налоговый вычет. Потому что придется собирать меньше документов для возврата части налога на доходы физических лиц (НДФЛ).

Я хочу помогать тем, кому особенно не хватает помощи. Есть какой-нибудь рейтинг популярности направлений благотворительности?

Коротко. Меньше всего жертвуют на помощь людям с наркозависимостью и на борьбу с экологическими проблемами, на помощь бездомным, молодежи и людям с инвалидностью. Выбирайте то, что важно именно для вас.

Да, такие исследования проводятся регулярно. Охотнее всего помогают детям, второе и третье места — у религиозных организаций и малоимущих.

В аутсайдерах — помощь наркозависимым, бездомным, молодежи и людям с инвалидностью, а также экологические проблемы. Состоятельные люди активнее поддерживают науку и образование, но в целом это направление тоже не пользуется популярностью.

В общих чертах формула выглядит так: если любите котиков — помогайте котикам, а если не можете уснуть из-за мыслей о социальном неравенстве — помогите малоимущим и бездомным. Когда выберете близкое вам направление, можно изучить, кто эффективнее работает в этой сфере, и присоединиться.

Что делать, если я хочу помогать, но денег сейчас нет?

Коротко. Вы можете стать волонтером. Любой опыт и знания могут пригодиться.

Деньги — не единственный полезный ресурс. Есть и другие: время, связи, опыт, навыки. Большинству фондов нужны волонтеры. Определив сферу, которая вас интересует — от защиты лесов до спасения безнадзорных животных, можно найти организацию, которая ею занимается. Потом зайти на ее сайт или в соцсети, написать или позвонить — и узнать, какая помощь требуется. Волонтерство — это не всегда физический труд, многим может пригодиться ваше знание бухгалтерии или юриспруденции, умение налаживать связи или просто фотографировать и кормить собак.

Специальный раздел для волонтеров есть у Центра лечебной педагогики в Москве. Помощники всегда нужны и поисковому отряду «Лиза Алерт» — например, чтобы расклеивать ориентировки о пропавших. Еще можно зарегистрироваться на онлайн-платформе для волонтеров — такой, как проект ProCharity фонда «Друзья». Нужно указать свои навыки и найти подходящую задачу — они приходят от проверенных фондов-партнеров проекта.

А если я хочу пожертвовать детям вещи — одежду, технику, подарки?

Коротко. Сдавать гуманитарную помощь для малоимущих и пострадавших можно, но это должны быть целые и чистые вещи. Подарки в детские дома — не лучшая идея.

Отвезти подарок в детский дом на Новый год — первая мысль, которая приходит в голову многим, кто хочет сделать что-то хорошее. К сожалению, часто это не помогает, а наоборот — вредит. И дело не только в том, что не всем детям достаются одинаковые подарки, и это вызывает конфликты. «Это воспитывает страшное иждивенчество, ребенок привыкает к тому, что ему все всё время что-то дают, дарят, исполняют, причем без каких-либо усилий или видимых для него причин. А потом вдруг ребенку исполняется 18 лет, и… И ничего, к нему никто не ездит, никто не осыпает его подарками, никому нет дела до проблем», — писала в своей колонке «Никаких подарков в детские дома» президент Благотворительного фонда «Мозаика счастья» Анна Пучкова.

Есть фонды и волонтерские проекты, которые собирают гуманитарную помощь малоимущим или пострадавшим от стихии людям. Им вещи действительно нужны. Главное — отдавать вещи только в хорошем состоянии.