Хотим сделать больше, а денег нет Репортаж Андрея Перцева с Колымы — региона, где у Путина самый низкий рейтинг

По данным закрытого опроса фонда «Общественное мнение» (ФОМ), проведенного этой весной в регионах страны, самый низкий рейтинг у Владимира Путина — в Магаданской области. В ответ на вопрос социологов, за кого из политиков вы бы проголосовали, если бы выборы состоялись в следующее воскресенье, только 36% магаданцев назвали действующего президента. В среднем по стране Путина поддерживает около половины опрошенных. В марте 2018 года на президентских выборах Путин набрал в Магаданской области 72% голосов, а назначенный им губернатор на выборах в сентябре того же года — 81%. Чем теперь недоволен некогда лояльный регион, входящий в число первых по уровню доходов и никогда раньше не считавшийся протестным, — в репортаже специального корреспондента «Медузы» Андрея Перцева.

«Я лично Владимира Путина не поддерживаю», — без тени сомнения заявляет корреспонденту «Медузы» молодой человек со светлой челкой в узких джинсах и кедах. Он студент и свое имя называть не очень хочет — город маленький, мало ли какие могут быть неприятности. Разговор проходит на лестничной клетке семейного общежития в центре Магадана.

На противоположной стороне улицы, на которой стоит общежитие, — пятиэтажка, в ней живет мэр города Юрий Гришан. Зимой горожане любят повозмущаться, что двор его дома почищен от снега лучше остальных. Но район никак нельзя назвать элитным — таких в Магадане просто нет, город слишком маленький.

Само общежитие напротив дома мэра тоже видело лучшие времена — на первом этаже проваливаются полы, стены исписаны, к тому же одна из комнат недавно сгорела, поэтому коридор в копоти и пахнет гарью. В ответ на вопрос, почему студент не поддерживает президента, молодой человек предлагает посмотреть вокруг. «Почему еще я не поддерживаю [Путина]? — спрашивает он. — Вот год назад пришел новый губернатор, а сильно ничего не изменилось».

Жилье здесь обходится по магаданским меркам недорого: около 10 тысяч рублей за комнату в месяц. По словам молодого человека, тут живут в основном приличные люди — «только на одном этаже алкаши жесткие».

«Север больше не нужен»

«Ну что такого у нас тут за год случилось? Землетрясений никаких не было. Пенсионная реформа? Но это по всей стране прокатилось, тем более, что президент заявил, что для cеверов все будет дорабатываться. Что-то же должно было взорвать регион, чтобы рейтинг президента с 70% упал до 36?» — недоумевает вице-спикер магаданской облдумы единорос Александр Басанский.

Но ничего подобного в последний год на Колыме не происходило. Даже традиционно болезненная для местных проблема авиасообщения с центральной Россией не обострилась. «Для того, чтобы все [то есть поддержка Путина] так резко свалилось, разве что самолеты должны прекратить сюда летать. Но они летают! Даже дополнительный рейс на лето появился», — удивляется источник «Медузы» в магаданской областной администрации.

Повода для того, чтобы разочароваться во власти и проголосовать за оппозиционеров, у магаданцев вроде бы не было — не только в последний год, но и в последнее десятилетие. Жизнь на Колыме сейчас точно лучше, чем в 1990-е.

Магадан — город относительно молодой, в этом году ему исполнится 90 лет. В сталинские годы в этих местах было много лагерей — заключенные добывали золото и строили трассу до Якутска. До сих пор «Колыма» в русском языке — это синоним чего-то далекого и страшного, если человек попал сюда — его уже ничем не испугать. Разочаровать — тоже непросто.

В позднее советское время власти привлекали людей в Магаданскую область и вообще на север деньгами, это называлось «поехать за длинным рублем». «Сюда приезжали пассионарии: и заключенные, некоторые из которых оставались тут жить [после окончания срока], и те, кто ехал на заработки. Чтобы сняться с места и приехать сюда, нужны воля и характер, люди здесь непростые», — говорит один из магаданских чиновников, начиная ответ на вопрос, почему в Магаданской области мог упасть рейтинг Путина. Сам ответ заключается в том, что однозначного объяснения падению нет. Он напоминает, при социализме на Колыме «было все: мандарины, бананы — то, чего на материке не увидишь». Теперь, конечно, разница в уровне жизни с центральными районами России не такая, но ведь и не бедность. И к тому же с советского времени прошло почти 30 лет, а такое очевидное недовольство властью магаданцы демонстрируют впервые.

Пенсионерка Тамара Крюкова подтверждает, что раньше было лучше: «Здесь было все, а в других регионах не было ничего! Я приехала сюда в первый раз с театром Комсомольска-на-Амуре, где тогда [в конце 1970-х] работала. Один из актеров к концу поездки упал в голодный обморок — оказалось, что почти ничего не ел во время гастролей — все суточные тратил на товары, которых не было в продаже в других местах: жене — колготки, детям — подарки. В Комсомольске было в два раза больше жителей, но институтов — столько же, сколько в Магадане».

По российским меркам Магаданская область и сейчас — вполне благополучный регион. По доходам населения он входит в первую пятерку субъектов федерации. Правда, этот показатель не учитывает магаданские цены и специфические потребности живущих на северной окраине страны людей. В отличие от советского времени, здесь в экономическом смысле живется не легче некоторых менее богатых регионов страны.

Событие, после которого золотой век на Колыме закончился, большинство магаданцев старшего и среднего возраста называют без запинки. В 1992 году в Магадан приехал ельцинский премьер Егор Гайдар, который — как пересказывают здесь многие — заявил на пресс-конференции: «Север перенаселен. Наша стратегическая линия — постепенное сокращение его населения за счет миграции». В октябре 1992 года и. о. председателя правительства России и вправду посетил Якутию и Магаданскую область. «Медузе» не удалось найти авторитетный источник с точной цитатой выступления Егора Гайдара, хотя это не так уж важно: на Колыме факт высказывания и формулировку про перенаселенность признают и ссылаются на нее как на реальную.

«После его [Гайдара] заявления пошел массовый отток населения — ведь это официальное лицо сказало. Люди стали продавать жилье, оно стоило три копейки, свободных контейнеров [для отправки вещей] на материк не было. Просто словами урон [региону] был нанесен значительный», — вспоминает депутат-единорос Александр Басанский.

Работавший пару лет назад начальником управления информационной политики города Олег Дудник рассказывает о визите Гайдара чуть иначе: что Гайдар выступал перед народом на площади и якобы сказал, «что тут будут работать одни вахтовики, что Север не нужен». Источник «Медузы», близкий к областной власти, называет 1990-е «тяжелым временем»: «Люди буржуйками в домах топили, но все равно многие оставались, думали — потерпим тут немного и уедем».

Но, в отличие от многих регионов России, путинское время тут не воспринимается, как возвращение к дорыночному благополучию.

Пенсионерка Тамара Крюкова настаивает, что даже в первое постсоветское десятилетие жизнь в Магадане была лучше — чем в других регионах и чем сейчас. «Даже в 1990-е я могла с двумя детьми выехать на отдых. Сейчас дети выросли, но и одна я могу выехать с трудом — надо копить [на авиабилет]». Крюкова не прочь покинуть Колыму насовсем, но не может продать свою квартиру: «На трехкомнатные спроса почти нет».

Из-за оттока людей в городе особенно редко покупают большие, для семьи с детьми, квартиры. В 1990 году население Магаданской области составляло больше 390 тысяч человек (без учета входившего в ее состав до 1992 года Чукотского округа), к началу 2019 года в регионе осталась всего 141 тысяча. Последнее десятилетия с Колымы уезжает по две-три тысячи человек в год, в 1990-е счет шел на десятки тысяч человек. Но, кажется, даже оставшиеся, самые стойкие магаданцы поняли: золотой век вернется не скоро.

Колымские печали

«Помидорки у нас зимой по 800 рублей [за килограмм] — ну, спасибо! — возмущается бухгалтер Юлия Хабарова. — На Новый год салат с огурчиком и помидорчиком — настоящий деликатес. Почему рейтинг [президента] упал? Да потому что с зарплатой в 30 тысяч ты приходишь покупать фрукты за тысячу!»

Летом помидоры в Магадане стоят 500-600 рублей за килограмм, огурцы — около 300. Есть овощи дешевле, но они из Китая — невкусные. Да и местные жители относятся к ним с подозрением. «Во Владивостоке и Хабаровске те же овощи [что продаются в Магадане] — раза в три-четыре дешевле. Пусть доставка удорожает в два раза (хотя, думаю, меньше), — почему у нас так дорого? Значит, власть может что-то сделать — на монопольном комитете рассмотреть, — но не делает же!» — рассуждает водитель Алексей.

Найти работу с хорошей зарплатой, несмотря на продолжающийся отток населения, в Магаданской области непросто. «Хорошие места все разобрали — братья-сватья», — убеждена бухгалтер Хабарова. По официальным данным средняя зарплата в области — около 85 тысяч рублей, но люди, с которыми пообщался корреспондент «Медузы», говорили, что средним в городе считается доход 35-40 тысяч рублей. 

Кроме дорогих продуктов, у магаданцев и другая насущная потребность, которая требует внушительных трат, — авиаперелеты. С Колымы не реже раза в год они ездят в центральную Россию: к родным, на отдых и просто почувствовать связь с большим миром. Наличие недорогих билетов до Москвы — проблема, волнующая в городе почти всех. Она обостряется летом, в сезон отпусков.

В столицу обычно летает один рейс авиакомпании «Россия» в день, в этом году в июне к нему добавили еще один. Билеты продаются по фиксированной цене, но раскупают их очень быстро.

«К отпуску еще можно приготовиться, а вот если что-то случится [с родными в другом регионе], то выехать будет трудно и очень дорого, — не соглашается Юлия Хабарова. — Для семьи в несколько человек даже покупка билетов по „плоскому“ тарифу — это сложно. Я недавно перешла [на работу] в бюджетную сферу — тут раз в два года оплачивают перелет [за счет бюджета], это хорошо, хотя с другой стороны — копейки платят».

Вице-спикер Александр Басанский торопится вступиться за власть: он уверяет, что этим летом проблем с покупкой билетов нет, и демонстративно звонит в авиакассу, чтобы спросить, есть ли в продаже билеты на ближайшие даты. Депутата заверяют, что билеты есть — благодаря добавленному на лето рейсу «России».

Кроме власти, ответственность за дефицит билетов, высокие цены и низкие доходы в Магадане возлагают на вахтовиков. «К вахтовым настороженное отношение, их тут примерно 20 тысяч. Часть авиабилетов добывающие компании покупают для них. Считается, что вахтовики отбирают рабочие места», — описывает настроения журналист издания «Весьма» Кирилл Белокуров. Один из чиновников, несколько месяцев проработавший в Магадане — тоже, по сути, вахтовым методом — называет отношение местных к приезжим парадоксальным: «Мне говорят: „Ты варяг, уезжай!“ Отвечаю: „Но и вы когда-то приехали, скоро уедете, дайте другим поработать“. — „Нет, нам чужаки не нужны“».

В остальном магаданцы недовольны тем же, чем и жители других небольших городов России: разбитыми дорогами, грязью во дворах и плохим состоянием жилья. «Вот, смотрите, какие лужи, асфальта во дворе нет, хотя я живу в центре города», — пенсионерка Тамара Крюкова подходит к своему дому. Она рассказывает, что в ее двухэтажной сталинке капитальный ремонт был в прошлом году, из Фонда капитального строительства было потрачено 35 миллионов рублей, и фасад почти сразу начал осыпаться, в одной из квартир на стене появилась плесень.

Синдром отложенной жизни

До Магадана от аэропорта «Сокол» больше 50 километров. Рядом с «Соколом» стоит одноименный поселок — два-три десятка многоэтажек, в нескольких из них окна без стекол. Похожая картина и в Уптаре — следующем населенном пункте по пути к областному центру. В более отдаленных городках и селах все еще печальнее. «Вся область сейчас по факту скукожилась до Магадана», — констатирует бывший чиновник мэрии Олег Дудник.

Пустующие квартиры есть даже в главном городе региона — при этом жилье в Магадане продается вовсе не по бросовым ценам. Однокомнатная квартира площадью 35-40 квадратных метров в хорошем состоянии стоит не меньше миллиона рублей — столько же, сколько в сравнимого размера и не самом бедном городе центральной России. Платежеспособный спрос в Магадане все-таки есть и совсем за бесценок квартиры после 1990-х не отдают.

В нулевые жить в Магаданской области стало полегче, но люди среднего и старшего возраста все равно считают советские времена эталоном и сравнивают свое нынешнее положение именно с ними — не в пользу последних. Разговоры о рейтинге Владимира Путина с магаданцами тоже не обходятся без этого сравнения, вне зависимости от того, верит собеседник результатам опроса ФОМа или сомневается в них.

Даже единорос и вице-спикер Александр Басанский вспоминает советские времена с ностальгией. Он родом из восточной Украины и признается, что, как и многие, приехал в Магадан в 1980-х за деньгами, точнее — «за белой „Волгой“», но задержался. Сейчас он ездит на черном «Лексусе» и считает Магаданскую область своей второй родиной. Басанский помнит, как раньше часть приехавших «за „Волгой“» оставалась тут жить, а часть, действительно, возвращалась в центральную Россию и родные республики СССР, чтобы после нескольких лет хороших заработков начать новую, более благополучную жизнь «на материке». «„Человек с Севера приехал“ — это был определенный статус», — гордо говорит Басанский.

Сейчас такого чувства превосходства у магаданцев нет. Об отъезде с Севера продолжает думать большинство колымчан, но это уже не триумфальное возвращение на родину, а скорее бегство. С другой стороны, и свое недовольство положением здесь многие магаданцы не высказывают открыто. Какой смысл, если жить на Севере всю жизнь они не собираются?

Вице-губернатор области, политтехнолог Андрей Колядин, который приехал на Колыму полтора месяца назад, открыто говорит о том, что митингов в Магадане нет именно из-за ощущения, что никто не останется тут на всю жизнь. Чиновник называет это «магаданским синдромом».

В конце июня на встрече с местной молодежью Колядин заявил: «Большинство магаданцев считают, что они жить будут не здесь. Что будут жить где-то там. Поэтому [придерживаются позиции] — мы не будем покупать дорогую мебель, оборудовать свою квартиру, строить какие-то качественные дома, еще немного, еще заработаем и уедем, и там будем жить. И так продолжается 10, 20, 30 лет, здесь умирают, здесь хоронят, и их дети говорят: нет, мы не здесь, мы будем жить там. Вот этот центровой [то есть ориентированный на центральную Россию] образ жизни — это большой плюс для власти. Потому что человек живет не здесь и не сейчас, он меньше защищает свои права. Он считает: зачем я пойду на улицу на акцию протеста, если я все равно здесь жить не буду? Я отсюда уеду, и меня не сильно интересует, что происходит здесь».

То, что хорошо для власти, заключил Колядин, при этом плохо для самой территории — потому что люди «не хотят ничего менять, не хотят украшать окружающее бытие».

Почти то же самое о природе молчаливого недовольства колымчан говорит системный администратор одной из городских школ, социолог по образованию Дмитрий Журов: «Люди живут с такой философией — вот еще немного и я уеду, — а отправляются на 13-й километр [где находится здешнее кладбище]. Это синдром отложенной жизни». Сам Журов никуда уезжать не собирается и, наверное поэтому, был активистом местного штаба Навального, участвовал в организации митингов, пока штаб прошлым летом не закрылся — случилось это из-за давления со стороны силовиков, которое началось еще при предыдущем губернаторе.

Мэр, губернатор и президент

28 мая 2018 года временно исполняющим обязанности губернатора Магаданской области президент Путин назначил главу Нижнего Тагила Сергея Носова. Носов начал свою работу на Колыме с активной критики местных чиновников — ругал их за нерасторопность и составление отчетности, не отражающей положения дел в регионе. «Я восхищен: у вас чувство страха отсутствует полностью. Мухоморов что ли пьете отвар? Чувство страха — как у викингов. Это что за фокусы с бездефицитным бюджетом? Вы зачем проблему замазываете? Ищите [деньги], где хотите! Как вы не предусмотрели деньги на лечение в наших больницах? Может, тогда уже заготавливать народные средства надо, пока лето», — кипятился он на заседании правительства региона в прошлом году.

До Носова областью пять лет управлял бывший мэр Магадана Владимир Печеный. Считается, что при Владимире Печеном город, а потом и регион погряз в долгах. В 2013 году, когда Печеный стал губернатором, область была должна всего 1,8 миллиарда рублей, в 2017 году долг составлял уже 12,4 миллиарда рублей (сейчас — 13,2 миллиарда).

«Печеный во власти с 90-х годов, мэром стал в 2003 году, он всех ****** [допек]», — заявляет бывший городской чиновник Олег Дудник. Ждать от него хороших слов про предыдущего губернатора не стоит. В конце 2017 года в отношении Дудника было возбуждено уголовное дело по статье 201 (злоупотребление полномочиями): следствие считает, что мэрия Магадана незаконно отдала муниципальный контракт телерадиокомпании «Карибу», которая ранее принадлежала Дуднику, а потом была оформлена на его мать. Сам экс-сотрудник мэрии считает преследование политическим заказом бывшего губернатора, который хотел ослабить команду нового главы города — Юрия Гришана.

«Мэр Магадана Юрий Гришан был назначен при поддержке городских депутатов, вопреки воле губернатора Печеного, хотя он [Гришан] прежде работал его замом», — рассказывает Дудник. По его словам, Печеный хотел видеть в кресле мэра после себя не Гришана, а другого человека.

«Носову ничего делать не надо было [чтобы набрать на выборах в 2018 году больше 80%] — приезжий, не связан с Печеным. Уже достаточно для победы. Пусть „викинги“, пусть „мухоморы“ — только спаси нас», — передает настрой избирателей Дудник.

У нового губернатора открытого конфликта с мэром нет, с оппозиционерами он тоже активно не борется, тем более что у них с прошлого года случился спад активности. Свою последнюю акцию они провели прошлым летом: на митинг против повышения пенсионного возраста пришло несколько десятков человек. Да Носов и сам в ходе избирательной кампании критиковал пенсионную реформу. Бывший активист штаба Навального Дмитрий Журов считает, что агитация породила «завышенные ожидания, которые привели к разочарованию» — и этим объясняет снижение рейтинга и власти в целом, и Владимира Путина.

Корреспондент «Медузы» беседует с Журовым и Дудником одновременно — на веранде маленького кафе на берегу бухты Нагаева. Журов говорит, что Дудник во время работы в мэрии участвовал в преследовании участников штаба, а теперь сам стал использовать оппозиционную риторику. «Вот мы рядом сидим, говорим, а раньше разве можно было себе такое представить?» — соглашается Дудник. «Нас через витрину кафе снимают», — мрачно замечает Журов. Действительно, за стеклом стоит молодой мужчина и снимает на телефон. Место разговора приходится перенести.

Кроме сплочения бывших политических противников, успехов у новой оппозиции немного — и она едва ли может считаться существенной силой. Хотя заметных успехов нет и у губернатора. По словам местного бизнесмена Владимира Пушкова, который вместе с братом пытался сделать карьеру оппозиционного политика, с приходом губернатора Носова «в жизни региона ничего не сдвинулось».

Владимир и Дмитрий Пушковы около двух лет назад заявили о поддержке Алексея Навального, начали сотрудничать с местным штабом оппозиционера и выдвинулись в качестве кандидатов в городскую думу Магадана. После этого братьев обвинили в незаконной вырубке леса и арестовали древесину, из которой они делают срубы, стройматериалы и сборные дома. Недавно дело было прекращено — арестованный лес им сейчас возвращают. С тех пор политикой они заниматься не хотят. Владимир Пушков уверяет, что не из страха преследования — просто «дело это грязное».

«По идее, если поменялся губернатор, то должно стать или лучше, или хуже, — рассуждает Пушков. — У нас ничего не поменялось. Должно быть движение в какую-то сторону, а так мы умираем».

Бухгалтер Юлия Хабарова свои чувства к региональной власти формулирует короче и хлеще: «Приехала команда варягов, мы называем ее „тагильской вахтой“».

Журналист Кирилл Белокуров уверен, что дело не в региональной власти и не в оппозиции, а в объективном ухудшении ситуации в регионе из-за сокращения федерального финансирования: «Он [Носов] начал оптимизировать бюджетные учреждения [и сокращать работников], а работа очень важна для людей, они за нее держатся. Это разочарование могло перекинуться и на Путина».

Собеседник «Медузы» из окружения Сергея Носова заверяет, что губернатор искренне хочет вернуть регион в число зажиточных и благополучных, куда хотели бы ехать жить и работать люди со всей страны. «Он из известной семьи — дед строил Магнитку, его именем улицы называют, отец — налаживал металлургическую промышленность на Украине. Носов хочет сделать подобное, остаться в истории», — описывает настрой главы области чиновник.

К городской власти у многих колымчан тоже есть претензии. Юлия Хабарова защищает сквер в своем родном Третьем микрорайоне Магадана. Здесь собираются построить не храм (он уже стоит неподалеку), а школу, и большинство жителей против. «Уже около 500 человек поставило подписи [под петицией против строительства школы]. А мэр ничего слышать не хочет. Проект постройки школы был еще в 1980-х годах, но от него отказались — место здесь болотистое. Вокруг площадей полно — строй пожалуйста, но нет, здесь хотят воткнуть», — возмущается Хабарова.

Она показывает на клумбу, вернее, на то, что раньше было клумбой — теперь это просто земля за бордюром: «В отместку нам уже второй год тут ничего не сажают, а раньше были цветы. Плитку [в сквере] не ремонтируют, деревья не подрезают. Даже день микрорайона, который всегда праздновали — отменили». Юлия вспоминает, как на общественные слушания по строительству школы нагнали бюджетников со всего города: «Все говорили, как здесь нужна школа, я не выдержала и сказала одной: „Вы вообще не с нашего района, чего вы лезете?“ Государственные и городские СМИ начали утверждать, что мы мракобесы, против образования вообще», — вздыхает Хабарова. Мэра Юрия Гришана она называет при этом «смешным, но нормальным». 

Между областной и городской властью идет скрытое противостояние, которое до горячей фазы и прямой критики пока не доходит. «Мэр как громоотвод народного гнева здесь, как Медведев при Путине», — объясняет оппозиционер Дмитрий Журов. С ним согласен редактор портала «Весьма» Андрей Гришин: «Носов продолжает ругать чиновников и говорить, как все плохо. Многим этого достаточно [для того, чтобы не возмущаться]».

Несколько собеседников «Медузы», близких к областной администрации, настаивают, что решающую роль в падении рейтинга Владимира Путина в Магадане сыграло повышение пенсионного возраста, о котором было объявлено летом 2018 года. В Магадане мера оказалась особенно непопулярной из-за местной специфики. «Она вызвала настоящую ярость. Люди работают в надежде уехать, провести спокойную старость — и тут все откладывается», — говорит один из источников. Политтехнолог, участвовавший в последних губернаторских выборах на Колыме, подтверждает: «Для местных пенсия на пять лет раньше — чуть ли не единственная причина там [в Магадане] жить».

Водитель Алексей при упоминании о пенсии разочарованно протягивает: «Стал бы я голосовать, за Владимир Владимирыча, если бы он до выборов сказал о реформе? Да, конечно, нет».

Почти как в Дубае

Вице-спикер областной думы Александр Басанский считает повышение пенсионного возраста «серьезным вопросом», но уверяет корреспондента «Медузы», что недовольство повышением обрушить рейтинг президента не могло. «Президент делал заявления, что [вопрос] будет дорабатываться, что регионы Севера и Крайнего Севера будут рассматриваться в дополнительном порядке. Это же по всей России прокатилось, не только у нас», — убеждает единорос.

Чтобы показать, что на Колыме есть много вполне оптимистично настроенных людей, он предлагает поехать за 80 километров от Магадана в поселок Палатка. Там находится офис принадлежащего ему золотодобывающего концерна «Арбат». Басанский — не самый обычный депутат: его доход за прошлый год составил 1 миллиард 876 миллионов рублей. Палатка (или «город-герой Палатка», как говорит сам депутат-золотодобытчик, противопоставляя его «поселку городского типа Магадан») — тоже не самый обычный поселок. Дома в Палатке выкрашены в яркие цвета, на улицах стоят скульптуры и цветут гигантские пластиковые тюльпаны, а на площадях красуются огромные декоративные канделябры и настольные лампы высотой с двухэтажный дом. Вечером все это подсвечивается. Пять лет назад Палатка попала в Книгу рекордов России как населенный пункт с самым большим количеством фонтанов на душу населения. «Сейчас строю водопад — увидел такой в Дубае в аэропорту Шейха Аль-Мактума», — с гордостью рассказывает Басанский.

Депутат построил в поселке храм, начал строить бассейн, купил для дома культуры 3D-кинотеатр (сейчас там можно посмотреть фильм «Рокетмен» про Элтона Джона). Жители Палатки, действительно, на власть особенно не жалуются.

Басанский приглашает корреспондента «Медузы» посетить вместе с ним 40-летие сотрудницы его концерна Ирины. Праздник отмечают в кафе, Басанский появляется неожиданно для гостей и именинницы. После поздравлений он спрашивает собравшихся, поддерживают ли они президента и почему. Ответы оказываются предсказуемыми: «стабильность» и «если не Путин, то кто?». «Вот так!» — Басанский победно разводит руками. 

Депутат ведет себя свободно не только в поселке Палатка. Этой весной он выступил на заседании областной думы и призвал коллег-парламентариев не выделять дополнительные средства из бюджета на празднование 90-летия Магадана. «Я пошел вразрез с позицией мэра и губернатора, хотя губернатор потом согласился [со мной]. Мэр говорит: гости, которые приедут на юбилей — министры, вице-премьеры, — должны выйти из аэропорта и сказать: „Ух, Колыма!“ Нет! Они должны сказать: „Боже! Куда мы попали?“ Увидеть реальность. Зачем делать потемкинскую деревню? Нормальный хозяин должен подмести, помыть и показать, как есть. Я даже предложил плакат повесить: „Хотим сделать больше, а денег нет“», — излагает Басанский. И уточняет: после юбилея деньги Магадану выдать все-таки нужно, «чтобы привести его в порядок».

Не нравится депутату и то, что о Магаданской области начали говорить как о Дальнем Востоке, ведь за неточностью терминологии следует неверное отношение к региону: «Мы — Крайний Север. Кто называет нас Дальним Востоком, плохо учился в школе. В Приморье и Хабаровском крае арбузы и помидоры растут в открытом грунте. А мы Север, утро России! Пока Москва спит — мы работаем, чтобы она жила».

Рейтинг ради рейтинга

В администрации Магаданской области обеспокоены не только рейтингом президента, а несколькими рейтингами сразу. Один из региональных чиновников признается, что в последнее время пошел «вал разных негативных рейтингов»: «Якобы у нас одни из самых низких доходов, если считать по тратам населения. Да они тут небольшие, потому что вахтовики все забирают с собой, а местные экономят на переезд! Также состояние дорог — прошлое руководство „улучшало“ статистику, посылало данные, что 71% дорог соответствует нормативам. Этим и руководствовались, когда выделяли деньги на ремонт и строительство — их было меньше, чем надо. По факту в норме 30% дорог [области]. Правдивую информацию начали вносить, но [формально] выходит, что ситуация у нас ухудшается».

В обладминистрации даже сомневаются, реально ли ФОМ проводил опрос в Магадане: «В стотысячном городе он не прошел бы незамеченным». По мнению Олега Дудника, проблема скорее в предыдущих измерениях, чем в весеннем опросе: «Упасть может то, что было высоко, а тут, может, ничего и не падало, оно и было таким». Один из магаданских социологов, просивших не указывать имя в статье, соглашается и рассказывает, что и раньше люди в ходе опросов говорили о недовольстве и о традиционных для Магадана проблемах — высоких ценах, низких зарплатах, дефиците авиабилетов, низком качестве медицины. «В верхах беспокоятся, что делать с рейтингом, а не с ситуацией. Это рейтинг ради рейтинга. А люди [на опросах] говорят: Север никому не нужен, мы никому не нужны», — вздыхает социолог. 

«Может, дело в интернете? Только в 2016 году здесь появилась нормальная Сеть, люди стали постепенно входить в курс дела, получать информацию. Раньше они, может быть, думали, что все плохо только у нас, а теперь видят — и в других регионах так же. Кто в этой ситуации виноват? Путин», — рассуждает предприниматель Владимир Пушков.

По мнению главы кафедры социологии Северо-Восточного государственного университета Александра Леонова, Магаданской области сейчас не хватает местной идеи — в советское время эту роль играли материальные блага, «премия за удаленность», хорошее снабжение дефицитными товарами. «Люди понимают, что политика центра в отношении Севера неэффективна, рейтинг [Путина] — отражение этого понимания. Губернатор пытается править экономику, оптимизирует, но это даст эффект потом, если вообще даст. А сейчас нужна идеология, территорию нужно сделать привлекательной с точки зрения содержания жизни», — размышляет Леонов.

Идеологию территории пробует придумать предприниматель Денис Розенко — хозяин модного магаданского бара «Аляска». В этом году город выиграл федеральный грант в 100 миллионов рублей, его потратят на создание современного парка на берегу бухты Нагаева у маяка. Парк так и будет называться — «Маяк». Рядом с ним у Розенко будет свое эко-пространство «Новая Скандинавия» — кафе, ресторан, гостиничный комплекс и общественная зона. Проект Розенко заказал норвежскому архитектурному бюро. В «Аляске» он показывает проект ресторана группе молодых людей: «Вот тут будет пространство для детей, а вот тут можно пройти на крышу — туда смогут попасть даже не посетители кафе». «Круто, что с детьми будет, чем заняться. Многие подруги жалуются, что некуда с ребенком пойти», — одобряет проект девушка из группы посетителей. «Значит, тут можно оставаться?» — вступает в разговор ее приятель. «Э, нет, — отрезает девушка. — Цены, зарплаты — это все остается прежним».