Мы очутились в оккупированном городе Губернатор Свердловской области два часа вел переговоры с протестующими. Вот конспект их разговора

Вечером 13 мая в Екатеринбурге прошла стихийная акция жителей, недовольных строительством храма святой Екатерины в сквере в центре города. Участники акции снесли забор, появившийся в сквере утром; в ответ люди, называвшие себя «защитниками храма», применили силу. Противостояние длилось всю ночь. На следующий день губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев собрал у себя представителей обеих сторон, чтобы выслушать их аргументы. Встреча длилась больше двух часов. «Медуза» послушала запись и сделала выжимку основных тезисов сторонников строительства храма в Екатеринбурге и их оппонентов.

Противники строительства храма на месте сквера:

Нам не нужно это противостояние. Люди приходят защищать свое любимое место. Наша позиция — поиск решения, которое удовлетворило бы всех. 

Мы испробовали все демократические и правовые методы — суды, обращения к президенту. Пытались начать диалог с представителями Фонда святой Екатерины и администрации, но никто из них не пошел на это.

Мы не провоцировали то, что было вчера. Сейчас эта ситуация уже нам неподконтрольна. Точка невозврата пройдена. Люди поняли, что у них нет возможности быть услышанными, хотя они хотят именно этого.

Всего этого бы не произошло, если бы мы сели за стол переговоров раньше. Сейчас нужно обнулять ситуацию — убирать забор.

Нет никаких заговоров и спонсоров — по данным опросов, 40% жителей против храма. Есть люди, которые будут протестовать против храма, где бы он ни был. Но таких 1% от всех, кто пришел вчера. Остальные выходят защищать природу и сквер.

Для конструктивного диалога нужно взаимное доверие, но его нет. Горожане проснулись 13 мая и увидели ограждение, а внутри — вооруженные люди. Мы будто очутились в оккупированном городе. Нельзя строить храм с автоматами и насилием.

Нужно дать юридическую оценку действиям правоохранительных органов. Полиция никак не отреагировала на применение силы и газа бойцами РМК. Почему ОМОН и полиция их охраняют? 

Давайте найдем место, которое всех устраивает, а потом выберем хороший проект. Сейчас люди видят бетонные византийские стены высотой 85 метров и спрашивают — зачем это надо? Храм должен сплотить нас, а не наоборот.

Сторонники строительства храма на месте сквера:

Единственный компромисс для вас — перенос строительства храма. Но мы же понимаем, что в другом месте появятся другие люди, которые против.

Все процедуры были проведены. Было решение городской думы, на сайте администрации Екатеринбурга шли общественное обсуждение проекта. Против храма из более чем 3,5 тысячи человек проголосовали только 300.

Людям, которые все это устраивают, нужен хайп. Вы поняли, что законного механизма у вас нет, и позвали людей на улицу. 

Странно обвинять сторонников строительства храма в неучете мнения и эскалации конфликта, когда миролюбивые горожане сломали забор, смяли охрану и заняли чужую площадку. 

Мы живем в реальности «Дня сурка» — все это уже было, начиная с 2010 года. Мы уже девять лет переносим место строительства — это показатель, что мы готовы к компромиссам. Но в ответ мы получили не конструктивный диалог, а бунт и массовые беспорядки.

Мы знаем, что в творческой сфере никогда не существует консенсуса. Что балет, что выставка. А вы предлагаете невозможное — консенсус.

Доверия к вашей позиции, к сожалению, нет. Уважение к вам как к активистам есть. Любовь даже есть. Будем молиться за вас сегодня и в другие дни, чтобы нам не возненавидеть друг друга.

Перенос места — плевок в лицо тем 20 тысячам, которые пришли на крестный ход. Это тоже люди. Они нисколько не хуже вас.

Активисты говорят, что переживают за деревья. Соберите свою активную группу, выкопайте эти деревья и пересадите в другое место.

В нашем городе всегда будут люди, позиция которых нам не нравится. То, что православные молчали девять лет, не значит, что им все равно. Мы просто терпели. Опасно испытывать это терпение. 

У меня и моих единоверцев очень глубокая и до сих пор скрываемая травма по поводу отказа [в строительстве] в историческом месте. К сожалению, [екатеринбургский сайт] Е1 транслирует оскорбления в адрес верующих людей, патриарха.

Очень хорошо, что мы сели за этот стол. Я думаю, мы доказали свое стремление — мы дважды соглашались на перенос храма в другое место ради мира и любви. Теперь мы имеем право рассчитывать на уступку с вашей стороны — по соображениям любви и мира. 

Пожалуйста, никогда не уповайте, чтобы полиция была главным модератором событий. Вчера, с моей точки зрения, она вела себя абсолютно правильно. Не должна она была вмешиваться и разгонять.

Противники строительства:

Камень преткновения не в том, что кого-то не спросили и мнение не учли — несогласные будут всегда. Но каждый раз — это общественная земля. Если это частная инициатива, пусть строится на частной земле. Почему упор в этот сквер?

Если люди выходят недовольные — значит, закон несовершенен. Вы должны сказать огромное спасибо людям, которые выходят высказать свое мнение на улицы. Слава богу, что люди не равнодушны.

Давайте спросим горожан, где бы они хотели, чтобы был храм. Мы не против храма и православия. Но предложите площадки и дайте горожанам выбрать. У нас все-таки демократия в стране. Не все голосовали за президента, но мы все приняли его.

Сторонники строительства:

У нас в городе полтора миллиона жителей. Получается, если будет согласно большинство, а человек 500 — не согласны, то нормально? Вас вчера вышло человек 500. Получается, остальные большинство согласны. Где логика?

Православный храм — это же и духовно, и эстетически хорошо. Я понимаю, если бы мы торговый центр обсуждали.

В истории все повторяется. Когда Эйфелеву башню построили, горожанам не нравилось. Прошло немного времени, и это стало брендом Франции. В Сочи 95% жителей были против строительства во время Олимпиады. Сейчас все они считают, что Сочи стал одним из лучших городов. Уверяю вас, через 20 лет это место будет всех устраивать.

Я не представляю подобное обсуждение в мусульманских странах — чтоб часть людей были против. Если у нас основная религия православие, почему у нас возникают вопросы?

Мы уже шли на компромиссы. Выбрали новое место строительства. Сделали проект не на салфетке, он стоил денег — это тоже компромисс. Попытка нахождения дальнейших компромиссов — это попытка замылить ситуацию, сделать так, чтобы она никогда не завершилась. Люди в этом не признаются, говорят что якобы они православные — это неправда конечно…

— Как вы решаете, кто православный, а кто нет?

— Есть критерии… Антиклерикальный запал соединен с антигосударственным настроем. Церковь виновата только в том, что находит с государством общий язык. Мы, как и государство, любим свою страну — поэтому нам и попадает! Всем патриотическим силам попадает.

Вы предлагаете не искать тайного заговора. А я против. Давайте искать. Тут есть представитель Е1. А давно ли Е1 стало СМИ? Вы были обычным вражьим голосом американцев!

Если кому-то не понравился забор — надо было идти в суд. Но когда демократические процедуры вам не подошли, вы решили забор снести, то есть перешли к террористическим действиям. А с террористами вообще-то не ведут переговоров.

Губернатор предлагает подвести промежуточные итоги:

Я пригласил вас, чтобы сказать, что вчера произошло. Произошло страшное. Было полное основание привлекать к уголовной ответственности за уничтожение имущества, но я настоял, чтобы никого не задерживали. Органы будут действовать в рамках закона.

Люди прошли слушания, сделали проект, оформили документы, выбирали площадку. Законных оснований отменить строительство нет.

Мне самому, может, [снесенная телевизионная] башня нравилась, но это же опасно для жизни. Она недостроенная, с нее постоянно что-то летит, и достроить я ее не могу. Могла случиться «Зимняя вишня». И я принял решение снести ее. А протест приобрел политический характер. Как и вчера.

Теперь что касается храма. Храм стоял когда-то. Почему верующие не имеют права на том же месте поставить новый? Они за историческую справедливость. Через 200 лет не будет «Ельцин-центра», драмтеатра — а храм останется.

Я тоже интернет читаю. Сегодня назревают политические процессы. Где-то искусственно… С вашей стороны идет организованная несанкционированная акция, вы ее невольные или вольные участники. Хочу вас предупредить от глупости. Подайте заявление, проведите митинг. А то, что произошло вчера — это за рамками.