«Звоните ДиКаприо!»: беспощадный сериал Жоры Крыжовникова — о российском телевидении и смерти

20 октября в интернет-сервисе «ТНТ-Premier» выходит сериал «Звоните ДиКаприо!». Его снял режиссер фильмов «Горько!» и «Самый лучший день» Жора Крыжовников. Главные роли сыграли Александр Петров и Андрей Бурковский. Кинокритик «Медузы» Антон Долин уже посмотрел сериал целиком и разглядел в нем безжалостную сатиру, житейскую драму и настоящую трагедию — а еще отсылки к «Твин Пиксу», последнему роману Виктора Пелевина и русской литературе XIX века.

О буме сериалов знают все. Доходит до абсурдного прогноза о скорой смерти кино и замены его «умным телевидением». Обычный аргумент — перечисление имен больших режиссеров, метнувшихся в сериальную область. Так-то оно так, да только почти никому из них пока не удалось в многосерийном формате превзойти себя же полнометражного. А у Жоры Крыжовникова получилось.

По скандальности и о (б)суждаемости в России этот талантливый автор сегодня входит в первую тройку — вместе со Звягинцевым и Бондарчуком. По поводу фильмов каждого из них у публики радикально противоположные мнения. Крыжовникова после «Горько!» одни провозгласили надеждой русского кино, другие — циничным спекулянтом на худших чертах своего народа: слабости к выпивке и любовью поржать над выпившими. Все они наверняка удивятся, посмотрев «Звоните ДиКаприо!» — восьмисерийный фильм (назвать его сериалом не поворачивается язык), в котором природный дар комедиографа Крыжовникова вступает в интересную химическую реакцию со сложным драматичным материалом. 

Поначалу кажется, что перед нами безжалостная сатира на российское сериальное производство и телевидение вообще. Главные герои — два брата, предельно непохожие друг на друга. Егор — суперзвезда отечественного кино, который снимается исключительно в барахле и очень собой доволен. Мусорный сериал «Первая градская», где он уже не первый сезон играет обаятельного молодого врача, бьет все рейтинги и обеспечивает любовь девушек (этим Егор регулярно пользуется), а занятость в высокобюджетном и заведомо провальном трэш-патриотическом «Сирийском песке» дает призрачный статус в индустрии. Если же коллег по площадке вдруг не устраивает, что Егор не знает текст, отвратительно играет и дышит на партнеров перегаром, ответ всегда готов: «Не нравлюсь я? Звоните ДиКаприо!» Лео в фильме тоже есть, хотя не тот, о котором говорит Егор. Его старший брат Лев, на свою беду, тоже актер. Но дальше кабельного канала «Муравей ТВ», где он работает ведущим (а нищенскую зарплату все время задерживают), так и не продвинулся. У него, в отличие от Егора, не красивые любовницы по всей Москве, а беременная капризная жена и две дочери детсадовского возраста. А еще кредиты. И нервы ни к черту.

В закулисный быт горе-кинематографистов зритель погружается сразу и с удовольствием. Гротескный зазор между тем, как выглядят фрагменты «фильмов в фильме», и собственной, подчас документально правдоподобной реальностью Крыжовникова смотрится убийственно хлестко, зло и смешно. Актеры тоже позволяют себе больше, чем обычно. Сложные, многоплановые, углубляющиеся по ходу действия и достигающие к последним сериям неврозов в духе даже не HBO, а Достоевского роли получили бывший кавээнщик Андрей Бурковский (Лев) и поначалу играющий издевательскую версию самого себя Александр Петров (Егор) — для обоих это очевидно лучшие работы за всю карьеру.

В неожиданном качестве предстают и героини: до боли узнаваемая жена-пила (муза Крыжовникова Юлия Александрова), добровольная жертва патриархата (Александра Ревенко), вечная «запасная» мать-одиночка (Юлия Хлынина, сыгравшая единственного безоговорочно привлекательного персонажа в фильме). Актерских удач в фильме огромное количество, все не перечислить.

Крыжовников не столько критикует мир мыльных опер, сколько проверяет его на прочность; «сериал в сериале», дающий эффект гипертекста, применил еще Дэвид Линч в «Твин Пиксе», герои которого смотрели по телевизору «Приглашение к любви». Выстроив убедительную вселенную, автор тут же запускает в нее механизм разрушения. Как только мы приготовились смеяться над всеми ее обитателями — и особенно над самодовольным, поверхностным, глупым Егором, — выясняется, что одна из его безымянных подруг на ночь умерла от СПИДа. Инфицирован и он сам. Смертельный вирус проникает в материю фильма, нарушая его иммунные процессы один за другим. И в смысле сюжета (более или менее все его участники имеют друг с другом сексуальные контакты), и в смысле структуры зрелища, его эмоционального и интеллектуального воздействия.

По классической логике «Звоните ДиКаприо!» должен был научить дурного брата уму-разуму, указав на его ошибки, и возвысить брата-неудачника, вознаградив за труд: история о двух братьях вообще фольклорная, она предполагает такое развитие. Кажется, по этому пути Крыжовников и идет. От заболевшего Егора отворачиваются все, а карьера Льва неожиданно меняет свое направление. Братья будто меняются местами. Никакого воздаяния и вознаграждения, как у Шарля Перро в «Подарках феи», меж тем не происходит. Драматичность житейских реалий оказывается сильнее проверенных сюжетных паттернов. Сюрпризы не иссякают, и мало какие из них можно назвать приятными: легкий и мягкий юмор выветривается из фильма без следа.

Маленький пример. Когда Егор приходит в клинику сдавать, а затем забирать и оспаривать анализы, на входе его встречает охранник. Этот колоритный персонаж начинает во весь голос поливать пациента грязью — он не сомневается, что перед ним гомосексуал, по заслугам получивший за разврат божью кару. Гомофобные монологи, лишенные намека на цензуру, вызывают громовой хохот: там собраны все человеконенавистнические штампы, изложенные сочно и жизненно. Однако к третьему такому выступлению (они становятся все яростнее) смеяться больше не хочется. Будь это комедия, какое-нибудь «Горько! 3», охранник непременно бы переучился и понял, как он неправ. Или хотя бы показал себя с другой, более гуманной стороны. Но никакой кульминации у линии охранника не будет. Он останется тем, кем был, и наверняка встретит аналогичным приветствием следующего больного. Они будут умирать. А он продолжит жить и будет доволен собой.

«Звоните ДиКаприо!» можно считать чем-то неслыханным и заведомо рискованным — многосерийной социальной рекламой профилактики и предотвращения СПИДа: далеко не всем известно, что статистика по России удручающая, цифры зараженных и умерших от болезни каждый год растут. Но, конечно, выполняя эту функцию, автор идет дальше. Поле его исследования — «жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем», сам фильм — своеобразное memento mori. Имя ДиКаприо тоже использовано с умыслом: первый из двух его самых знаменитых героев самоотверженно погибал в «Титанике», а второй был озабочен только одним — выживанием, за что и получил «Оскар». Крыжовников задается вопросом, как на наши поступки влияют и как их деформируют два базисных инстинкта: желание успеха и боязнь смерти. В этом его картина парадоксально рифмуется с последним романом Виктора Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи» — но также и с меланхоличной русской классикой XIX века, любовь к которой режиссер обнаруживал и прежде.

Пушкин в «Евгении Онегине», Лермонтов в «Герое нашего времени» и, конечно, Достоевский во всех своих романах говорили о том, как социальный протокол не позволяет человеку быть собой, легитимизирует его слабости и трусость. Егор и Лев сдаются без боя, как только меняется их положение в обществе, но эта сдача подана так правдиво и бесхитростно, что героев даже не хочется упрекать.

История о братьях — еще и о двойниках, каждый из которых тайно мечтает получить то, чем обладает другой: один — славу и деньги, другой — семью и стабильность. Они еще не знают, что исполнения желаний следует опасаться. Механика рока работает безупречно — человек против нее бессилен. Об этом напоминает и безразлично-прекрасная музыка барокко, с кажущейся неуместностью — но на самом деле всегда вовремя — звучащая здесь за кадром.

У Жоры Крыжовникова тоже есть двойник; вернее, двойник — это он сам, режиссер с забавным псевдонимом, которому как бы полагается поставлять зрителям бодрую ржаку. Даже немного жаль, что в титрах «Звоните ДиКаприо!» не значится Андрей Першин (это настоящее имя режиссера). Но и на правах невидимки «раздвоенный» автор выполнил свое желание: после трех комедий наконец сделал настоящую трагедию.