«Ему сказали, что из него овощ сделают» Адвокат Олега Сенцова Дмитрий Динзе объясняет, почему режиссер прекратил голодовку

5 октября украинский режиссер Олег Сенцов заявил, что вынужден прекратить голодовку — иначе его переведут на принудительное кормление. Об этом Сенцов сообщил в своем обращении, переданном через адвоката Дмитрия Динзе. Сенцов, которого приговорили к 20 годам тюрьмы за «подготовку к террористическому акту» и поджог двери офиса «Единой России» (он своей вины не признает), голодал с 14 мая — 145 дней, требуя освободить всех украинских политзаключенных, находящихся в российских тюрьмах. «Медуза» выяснила у Дмитрия Динзе, в каких обстоятельствах было принято решение о прекращении голодовки.

— Письмо, опубликованное сегодня «Новой газетой» от имени Сенцова, — настоящее?

— Да, я подтверждаю это. Он его при мне написал, днем — я у него был около 11 часов [утра].

— В письме сказано, что к Сенцову «запланировано применение принудительного питания». Поясните, пожалуйста.

— Было запланировано. Ему дали время подумать. Если он не уйдет с голодовки с завтрашнего дня, то будет осуществлено принудительное кормление — его вывезут в реанимацию, там прикуют к кровати, вставят трубку и будут принудительно кормить.

— Именно в такой форме?

— Да, именно в такой форме. И сказали, что из него овощ сделают. Овощ — это он будет просто тупо лежать на кровати с трубкой в носу или во рту. Они [и сейчас] считают, что он уже неспособен отдавать отчет своим действиям, что голодовка перешла в стадию, когда наступила точка невозврата. То есть неизвестно, как он выйдет из голодовки — 50 на 50.

— То есть он может выйти, а может умереть?

— Да, абсолютно. И такой случай, как сказал Олег, уже был в этой колонии. Человек объявил голодовку, три месяца на ней был, потом начал уходить с нее и умер от заболевания сердца, которое развилось на фоне голодовки.

— Российское законодательство позволяет проводить такое принудительное кормление?

— Нет, Европейский суд [по правам человека], когда вмешался в голодовку Олега Сенцова, указал российской стороне, что принудительное кормление приравнивается к пыткам, — и предостерег от этого. Но разве когда-то российскую сторону что-то останавливало, если они захотят что-то сделать?

— Вы будете как-то реагировать на это юридически?

— Нет, а здесь какие юридические… Здесь только наблюдать опять же — сможет он выйти с голодовки или нет.

— В письме Сенцов написал: «Мое мнение [врачами] при этом уже не учитывается». То есть он хотел продолжить голодовку?

— Да, абсолютно верно. Если бы ему не пригрозили принудительным кормлением, физической силой и тем, что из него будут делать овощ, он бы продолжил голодовку. Я так понимаю, что намерения врачей лабытнанговской больницы были достаточно серьезными. Это гражданская больница, городская.

— Кто принимал решение начать принудительно кормить Сенцова, если он не прекратит голодовку?

— Врачи приняли решение.

— В каком сейчас Сенцов состоянии?

— Физическое состояние тяжелое — когда ему сделали УЗИ внутренних органов, ему сказали: «Вообще как вы ходите? У нас люди с такими показателями внутренних органов — с разложением, с ишемией и так далее — на ногах не стоят, они лежат в реанимации». Моральное состояние — было видно, что ему достаточно тяжело дается это решение [о прекращении голодовки], потому что он человек стойкий и хотел, конечно, продолжать голодовку. С этим связаны его слова о том, что он просит у людей прощения [за то, что] не оправдал их надежды и не добился результата.

Я еще хотел сказать, что ФСИН распространил разные версии [причин по которым, Сенцов прекратил голодовку] — они не соответствуют действительности. Якобы его уговаривали, и там сотрудник ФСИН присутствовал при написании какого-то заявления… Заявления еще в природе нет, оно завтра появится.

— Сенцов голодал 145 дней. Как поддерживали его организм?

— Два-три литра капельниц в день — глюкоза, физраствор, витамины. Уколы и минимальное количество питательной смеси, вот и все, что было. Что было в шприцах, когда ему делали уколы, он не знает, ему врачи не докладывали. Но ничего такого [измененного состояния после уколов] он не отмечал. Только говорил про физическое состояние, что оно плохое и ухудшается.