«В России автомобильную шину используют как элемент декора» Что делать с мусорными полигонами? Рассказывает ведущий научный сотрудник ВШЭ Нина Коробова

В начале марта в нескольких городах Подмосковья прошли акции протеста против мусорных полигонов и мусоросжигательных заводов — как против строительства новых, так и перегруженности старых. Местные власти не занимаются переработкой отходов, мусор направляется на полигоны, несмотря на то, что они уже переполнены. Во многих районах ощущается неприятный запах. По просьбе «Медузы» журналистка Александра Сивцова поговорила с Ниной Коробовой, ведущим научном сотрудником Института экономики природопользования и экологической политики ВШЭ, о том, как можно решить ситуацию с переработкой отходов и почему в Подмосковье протесты начались именно сейчас.

— В первые десять дней марта в разных городах Подмосковья, расположенных далеко друг от друга, прошли не связанные между собой акции протеста против мусорных полигонов. Что вдруг произошло?

— Просто мусор — правильнее называть его ТКО, твердые коммунальные отходы — критически накопился. Власти городов много лет не занимались переработкой мусора и размещали отходы на старых полигонах, так как новые почти не строились. Срок эксплуатации полигонов закончился, они переполнены — а растущее недовольство жителей игнорировалось. И если в СССР была плановая экономика, там эти полигоны хотя бы строили, то у нас без инвестиций в муниципальную инфраструктуру произошел их моральный и физический износ.

— Как эти свалки могут навредить людям, живущим рядом с ними?

— Загрязнение грунтовых вод, пожары, ядовитый дым. Запах — так как все гниет. Птицы питаются на свалках и потом становятся переносчиками болезней, хотя сами ими не болеют.

— И что в этой ситуации делать — когда отходов с каждым годом все больше и полигоны не справляются? 

— Нужно искать технологичные решения на более ранних этапах — сбора и сортировки ТКО, повторного использования, переработки, сжигания. И только в последнюю очередь — захоронения. Чем больше объем перерабатываемых отходов, тем выгоднее их перерабатывать — точно так же, как в производстве продукции: чем больше производство, тем ниже себестоимость. В Москве концентрация ТКО очень большая, поэтому новые [прибыльные] решения можно осуществить.

— Жители жалуются, что по дороге к полигонам появляются несанкционированные свалки. Возможно ли каким-то образом предотвратить их появление?

— Во всем мире грузовики с мусором подключены к спутниковым системам и находятся под наблюдением, поэтому невозможно представить, что грузовик, например, выкинет отходы в лес. У нас эта практика только зарождается. Компании по сбору и вывозу ТКО должны платить за размещение отходов на полигонах, но они хотят экономить деньги. Поэтому собирают оплату с жильцов, вывозят мусор, но выкидывают его в леса или поля.

— Вы думаете, что жители, проводя акции протестов, могут на что-то повлиять?

— Они должны поставить обязательным условием решение проблемы твердых бытовых отходов в повестку тех, кого они избирают. Должны обращаться к депутатам, муниципальным и федеральным властям. Не поддерживать тех, кто не решает эту проблему. 

— С чего именно нужно начинать, чтобы ситуация с мусором начала улучшаться?

— Сначала убрать несанкционированные свалки и рекультивировать их. Это недешево, и это должны делать муниципальные власти. Затем нужна рекультивация самих полигонов, иначе будет то, против чего жители выступают сейчас, — вонь, гниль, пожары. После грамотно проведенной рекультивации на месте полигонов можно разбивать парки и открытые спортивные сооружения. Это мировая практика.

А у нас старые полигоны продолжают использоваться больше 30-40 лет, хотя должны служить 15-20 лет. Конечно, полигон — наиболее быстрый и дешевый способ убрать отходы, но пора уже стремиться к тому, чтобы убрать и их. Так уже делают в европейских странах.

— Если полигон закроют, куда денутся отходы?

— Конечно, мусор должен перерабатываться. Если закрывается полигон, а мощности для пераработки не собраны — просто возникает новая площадка для отходов. Вот жители Балашихи обращались к [президенту Владимиру] Путину по поводу своего полигона. Тот сразу же распорядился закрыть его — и начались новые проблемы у совсем других жителей, и так по кругу. Жители у нового полигона будут счастливы? Нет.

— В Московской области строят новые мусоросжигательные заводы, но часть жителей недовольна этим. Почему? Это не решает проблему?

— Будем честными: мусоросжигательные заводы начнут работать через года три. (В Москве действует четыре мусоросжигательных завода, планируется построить еще четыре: в Наро-Фоминском и Воскресенском районах Московской области их запуск запланирован на весну 2021 года, в Ногинском и Солнечногорском районах — на начало 2022 года — прим. «Медузы»). Сейчас будут латать одеяло, закрывать один полигон, открывать другие. Чтобы были только мусоросжигающие заводы — это не вариант. Четыре действующих завода на Москву — это и так большая нагрузка. Заводы будут перерабатывать лишь 30-40% генерирующих отходов. Кроме этого, всегда будет искушение сэкономить на дорогих фильтрах, и тогда в воздух будут выбрасываться диоксины — очень канцерогенные вещества. Поэтому мусоросжигательный завод — не экологичный вариант. Как и полигоны, они должны рассматриваться как временное решение.

— Кто несет ответственность за решение ситуации с отходами?

— Поскольку обращение с ТКО это коммунальная услуга, то за этот вопрос отвечают муниципальные отделы и департаменты по ЖКХ. В случае Москвы — органы субъекта федерации. Частный бизнес может присоединиться к решению проблем с ТКО, но только если власть в этом будет заинтересована и создаст для этого условия.

— Почему муниципальные власти так затягивают решение этого вопроса? Нет денег?

— У нас не эффективно используют бюджетные средства. Да, говорят, что денег нет, так как федеральная власть их не дает. Объективно, в маленьких городах так и есть. У Москвы и области есть деньги на решение вопроса переработки отходов — только он должен стать вопросом номер один.

— Что нужно делать в Москве?

— В Москве можно устроить раздельный сбор мусора у источника его генерации. Раздел будет по ценным компонентам. Это уже делается, но в очень маленьком объеме. Тогда эти отсортированные отходы перерабатывающая организация будет регулярно забирать. Оставшиеся смешанные ТКО в этом случае будут поступать на станции сортировки, где сортировка производится в зависимости от последующего способа переработки: компостирования или сжигания. Все проблемы решаются в комплексе. Для этого должна быть стратегия, где будет прописано, как и что происходит со всеми компонентами ТКО от момента генерации до захоронения. Размещение на полигонах должно быть только для тех отходов, которые невозможно утилизировать.

— Сколько мусора производит в среднем за год житель России?

— В 2013 году я участвовала в подготовке отчета для Международной Финансовой Корпорации (МФК, International Finance Corporation, — Международный финансовый институт, входящий в структуру Всемирного банка — прим. «Медузы») «Отходы в России — мусор или ценный ресурс». Там мы вычислили среднюю цифру — 400 килограммов ТКО на душу населения в год. Цифра с тех пор осталась примерно такой же. Если считать, что в Москве живут 12,5 миллиона людей и еще 7,5 миллиона в Московской области, то выходит 8 миллионов тонн ТКО в год.

— Почему цифра не меняется? Нет никакой динамики?

— Количество отходов зависит от уровня жизни общества, а также от количества населения. Чем богаче народ, тем больше он потребляет. Но в России в последние пять лет жизнь не стала лучше, экономика не особо росла, ВВП стагнировал. Поэтому отходов производится примерно то же количество. Другой вопрос — объем хранящихся отходов все равно становится больше.

— Насколько сильно ситуация с утилизацией отходов в России отличается от того, что происходит в Европе?

— В России человек использует во дворе автомобильную шину как элемент декора и гордится тем, как красиво получилось. А в Осло бы гордились тем, что предотвратили ее переработку [и выбросили в воздух меньше вредных веществ]. В Германии стоят очереди в пункты, где можно сдать [на утилизацию] старую технику. В Америке есть контейнеры для раздельного мусора, которые вывозят только тогда, когда человек сам вызовет службу. В скандинавских странах по воскресеньям стригут деревья, а в понедельник приезжает служба — и бесплатно вывозит отходы на повторную переработку. Если там выкинут их в другой день, то жители сделают замечание.

Это один из важнейших компонентов: мусор надо сортировать, а не выбрасывать. Но в основе лежат штрафы и размеры платежей. Людей приучают к тому, что они могут уменьшить платежи за вывоз ТКО — если выкинут их в нужный день. Или же выписывают большие штрафы за опасные отходы, которые были выкинуты в общую урну.

— Почему у нас человек не пойдет и не сдаст тот же ртутный градусник на переработку?

— А куда сдать? У нас очень мало центров сбора. Зачем человек будет тратить время и куда-то ехать, лучше он выкинет его в помойку, так проще.

— Хорошо, а как устроить в России раздельный сбор мусора — так, чтобы это работало?

— Нужно сделать это удобным для человека. Например, в Европе во многих торговых центрах стоят автоматы по сдаче пластиковых бутылок. Люди сдают их, им дают талончик. На кассе они предъявляют его и получают вычет из суммы чека.

— А кто ставит эти автоматы?

— Компания, которая перерабатывает пластиковые бутылки. Такие же компании придумывают биоразлагаемые посуду и пакеты, но без инициативы сверху такое происходить, конечно, не начнет.

В мировой практике от 60 до 100% мусора должно быть переработано, а не вывезено на полигон. В России это пока только 5-10%. Дело в том, что еще не созданы мощности по переработке, все двигается очень медленно.

— Сколько нужно времени, чтобы Россия хотя бы приблизилась к таким показателям?

—Нужно около 10-15 лет, чтобы довести уровень переработки ТКО в России до 35-40%. Почему не все 90? Это финансовый, а не технологический вопрос. Не все регионы потянут 90% уровень переработки. А Москва и Московская область смогут, поэтому достижимый 40% уровень переработки ТКО в целом по России определяется именно будущим вкладом столицы и ее соседних городов.