«Русская тема для меня личная» Режиссер Линн Рэмси — о фильме «Тебя никогда здесь не было», работе с Хоакином Фениксом и музыке Джонни Гринвуда

В российский прокат 22 марта выходит один из самых оригинальных фильмов года — психоделический экспериментальный триллер «Тебя никогда здесь не было». Хоакин Феникс, сыгравший роль аутичного наемного убийцу, спасающего девочку от педофилов, получил приз в Каннах, режиссер из Шотландии Линн Рэмси («Крысолов», «Что-то не так с Кевином») — там же взяла приз за сценарий. Перед российской премьерой фильма Антон Долин поговорил с Рэмси о том, как создавался главный персонаж, какие были сложности на съемках в Нью-Йорке и для чего в сюжет фильма вплетены интимные истории из жизни режиссера.

— Забавно, что «Тебя никогда здесь не было» получил награду именно за сценарий. Там же диалогов почти нет, сюжет далеко не разветвленный. Сколько страниц было в сценарии, скажите честно?

— Не помню точно. Немного! Но около двадцати страниц я выбросила. Я просто еще не успела его дописать, когда нам дали зеленый свет на съемки в Нью-Йорке, и мы сорвались туда. 

— И что выпало из сценария?

— Ничего важного, уверяю вас. 

— Герой Хоакина Феникса в этом фильме формально — непобедимый и невозмутимый силач, настоящий убийца-профессионал, и при этом он совсем не похож на супермена. 

— Он сам на этом настаивал. И все время просил, чтобы я снимала его со спины: он тут играет с такой специфической осанкой, далеко не идеальной. Хоакин много тренировался, качался для роли ежедневно. Но нам было важно показать не силу, а интенсивность эмоций. 

— Вы сразу знали, что он будет играть у вас главную роль?

— Да, я писала сценарий для него. Как только он согласился, мне вдруг стало страшно: «О господи, работать с самим Хоакином, справлюсь ли я?» Я так много о нем слышала, так давно хотела его снимать. Мы сблизились, когда часами обсуждали персонажа.

В романе Джонатана Эймса, по которому снята картина, главный герой почти Джеймс Бонд — элегантный, работает только в перчатках. Мы изобрели абсолютно другого Джо, ничем на него не похожего: ни обликом, ни поведением. Мы начисто избавили его от всех супергеройских клише. Дали ему несколько шрамов, двусмысленных намеков на прошлое, немного в духе Дэвида Линча, чьи фильмы я очень люблю. А пока изобретали героя, подружились. Хоакин такой умный, наблюдательный и в своем роде гениальный. Представляете, мы снимали на многолюдных улицах, и Хоакин так преобразился, что его ни разу не узнали. 

— Могли бы вы представить этот фильм без Феникса?

— Нет. Он и есть фильм. 

— По вашим рассказам складывается ощущение, что работа шла ненавязчиво и легко. Меж тем, это жанровая картина, триллер, да еще и снятый в Нью-Йорке. Вы же раньше ничего подобного не делали.

— Это правда, Нью-Йорк — страшно неудобное место для режиссера: там ничего невозможно снять, не получив на это разрешения. Это колоссальная проблема. Но у меня была замечательная молодая команда, включая оператора Томаса Тауненда, они работали на чистом энтузиазме — и с ними я как будто сама помолодела. Мне просто море было по колено.

— Как в фильме появилась актриса российского происхождения — 15-летняя Екатерина Самсонова, которой на момент съемок было 13 лет? 

— Русская тема для меня личная. Мой муж русский, а дочь, таким образом, русская наполовину. Мой директор по кастингу приводил ко мне огромное количество девочек с актерским опытом, и все они мне не нравились. А потом появилась Екатерина, и она была такой естественной! Хоакин с ней немного поиграл, поимпровизировал, и мне сразу понравилось, как они смотрятся рядом друг с другом: она такая светлая, он такой темный и мрачный. 

— Как возникла сцена, в которой мать и ее взрослый сын смотрят по телевизору «Психоз» Хичкока?

— О, это родилось под влиянием момента. Многие хорошие вещи появляются в фильме именно так, спонтанно. Дело в том, что моя мать засыпает поздно и обожает перед сном смотреть телеканалы со старыми фильмами. Я подумала, что и матери Джо это должно нравиться, и спросила актрису Джудит Робертс: «Ты к Хичкоку вообще как относишься? „Психоз“ любишь?» Оказалось, любит. Так все и сложилось. 

— Странно, что даже в такой своеобразный фильм вы принесли интимные истории из своей жизни.

— Тут и след моего отца есть! Музыку к картине создавал [британский музыкант, гитарист группы Radiohead] Джонни Гринвуд, но в ней много и популярных песен, позаимствованных мной. Большинство из них — любимые мотивы моего отца. Некоторые мы любили с ним петь вместе. Они появились в картине более или менее случайно, в процессе звукового монтажа, и как-то моментально встали на свои места, как будто так и задумывалось. 

— Однако все самое важное в звукоряде картины — от Джонни Гринвуда?

— Безусловно. Без него «Тебя никогда здесь не было» тоже не мог бы получиться. Он очень своеобразно работает с материалом. И он такой замечательный — умный, скромный. Я рассказывала ему о герое, и это как бы давало ему вдохновение, он уходил и возвращался с готовым треком или мотивом. Иногда треки длились по 20-30 минут — они были прекрасны, но я не могла придумать, как их использовать. К счастью, он работает не один, а со своим звукоинженером. Вместе с ним мы потом монтировали фильм, и он помогал мне вставить в картину написанную Джонни музыку и совместить ее с песнями, которые отобрала я. У меня в компьютере осталось сотни полторы треков, которые я так и не использовала.

— Визуальный ряд картины как минимум необычен. Взять хотя бы крупные планы зеленых леденцов.

— Я обожаю крупные планы! Это моя слабость. А с леденцами связана еще одна персональная история. Я люблю именно зеленые, всегда выбираю их из банки разноцветных сластей. Не знаю почему. Безумие какое-то. Может быть, мне кажется, что они чуть кислее остальных? 

— «Тебя никогда здесь не было» часто сравнивают с «Таксистом». Вам эта параллель льстит? Или, может быть, раздражает?

— Я знакома со сценаристом «Таксиста» Полом Шредером — потрясающий человек, преклоняюсь перед ним, но параллелей между этими двумя фильмами я не вижу, честно говоря. Думаю, все дело в Нью-Йорке. Возможно, были и еще какие-то подсознательные цитаты.

Сюжет с мужчиной и девочкой — из новеллы Эймса, не я его изобрела. Название [фильма] — тоже оттуда, я понимаю его так: герой отчасти нереален, его как бы и не существует. Из книги и оружие Джо, его молоток. Но мне самой ужасно нравится эта деталь, я с ней поиграла. Мне показалось, что это идеальное орудие убийства для киллера со склонностью к суициду. 

— При этом нет ощущения, что вы наслаждаетесь сценами насилия.

— Потому что я ими и не наслаждаюсь. Насилие в моем фильме достаточно экстремально, просто его почти никогда не видно. Иногда мы только слышим, как оно происходит, иногда видим в кадре его последствия. Вопрос ведь в том, как снять и как смонтировать. 

— Предыдущий фильм, «Пловец», вы сняли шесть лет назад. А когда собираетесь приступить к следующему?

— Надеюсь, столько же ждать до следующего проекта не придется. Обсуждаем сейчас одну историю с Кейси Аффлеком. Решающий вопрос, как всегда, в финансировании — с ним ситуация неясная. 

— Вы упомянули фильмы о Бонде. А если бы вам предложили снять серию франшизы для большой студии, согласились бы?

— Почему нет? Но на условии сохранения полного художественного контроля над процессом. 

— А если бы это был сериал?

— Пока не очень себе это представляю. Иногда можно посмотреть что-то хорошее на своем компьютере или по телевизору — особенно я люблю документальные фильмы. Но когда мы с моим оператором увидели «Тебя никогда здесь не было» на премьере в Каннах, то оба были так потрясены, что сказали в один голос: «Как же это круто — видеть кино на огромном экране!»

Я знаю, сериалы наступают [кинематографу] на пятки, но хочу верить, что у большого экрана есть будущее. Даже несмотря на то, какие классные картины в последнее время снимают для телевидения, — взять хотя бы «Вершину озера» Джейн Кэмпион или новый «Твин Пикс» Дэвида Линча.