Цены на газ в Европе достигли рекордных величин. Во всем виноват «Газпром»?

На прошлой неделе цена за тысячу кубометров газа достигла рекордной величины 1969 долларов. Цены стабильно растут начиная с апреля, хотя до этого газ редко стоил дороже 250 долларов за тысячу кубометров.

Не меньше самого роста цен впечатляет то, насколько сильно они колеблются. Так, в понедельник, 11 октября, газ стоил чуть больше 1000 долларов, то есть почти вдвое дешевле рекорда. А 6 октября, когда рекорд и был установлен, цена на газ в какой-то момент за 10 минут опустилась на 250 долларов: с 1937 до 1679 долларов.

Учитывая, что 35% природного газа поставляет на европейский рынок «Газпром» и он остается крупнейшим поставщиком этого сырья, некоторые европейские политики и СМИ обвиняют российскую компанию в нынешнем кризисе.

Нет. Цены растут не только в Европе. Сейчас в Азии они тоже бьют рекорды, будучи на одном уровне или даже опережая европейские. При этом «Газпром» поставляет лишь относительно небольшие объемы трубопроводного газа в Китай и не может радикально влиять на азиатский рынок. То есть на цены влияют в первую очередь другие факторы. 

Сторонники «российской версии» обычно говорят о том, что все последние месяцы российская компания не увеличивала поставки газа в Европу и поэтому предопределила рост цен. Они исходят из допущения, что у «Газпрома» всегда есть свободная мощность по добыче, которую можно легко «включить». Но это не так. В сентябре добыча газа в России составила 61,1 миллиарда кубических метров — это исторически максимальный уровень добычи для этого времени года. За первые девять месяцев добыча газа была больше на 12% показателей прошлого года и на 2,6% — 2019-го. То есть нельзя сказать, что кто-то сознательно ограничивает добычу. 

Дело в том, что, помимо экспорта, у «Газпрома» есть обязательства по обеспечению внутреннего рынка. Лишь около 33–35% добываемого в России газа экспортируется за рубеж, остальная часть потребляется внутри страны. В 2021 году внутренний спрос на газ в России сильно вырос (очевидно, сыграли роль холодная зима и восстановление экономики после первого пандемийного года). В итоге поставки на внутренний рынок выросли сильнее, чем на европейский: в первом полугодии — на 20% по сравнению с 2020 годом и на 7% по сравнению с 2019-м.

Вполне возможно, что у «Газпрома» просто не было свободных объемов газа, которые можно было бы перенаправить на европейский рынок. У независимых производителей (в первую очередь это «Новатэк» и «Роснефть») также нет существенных свободных мощностей. 

Вряд ли. Даже если бы «Северный поток — 2» функционировал, это облегчило бы поставку газа в ЕС из России, но не изменило бы ситуацию. Если у России нет свободного газа, то наличие дополнительного маршрута не поможет. 

Впрочем, при функционирующем «Северном потоке — 2» спекулянты, вероятно, не могли бы так легко влиять на колебания цен в моменте. Европейский рынок был бы спокойнее, зная, что обеспечена стабильная транспортировка газа с месторождений Ямала на северо-запад Европы. Этот маршрут экономически более оправдан, чем нынешние поставки по земле через Украину и другие страны Юго-Восточной Европы.

Тут все неоднозначно.

С одной стороны, для «Газпрома» текущая ситуация действительно чрезвычайно благоприятна. В настоящее время свыше 85% поставок «Газпрома» осуществляется в привязке к ценам на европейских хабах (торговых площадках). Поэтому чем выше цена на хабах, тем дороже компания продает газ своим покупателям. Скорее всего, в этом году прибыль компании окажется рекордно высокой и превысит два триллиона рублей. Высокие цены означают дополнительные доходы для федерального бюджета — благодаря экспортной пошлине на газ (30%), дополнительным отчислениям по налогу на прибыль и дивидендам от «Газпрома». 

Но важно помнить, что прошлым летом европейские цены на газ были ниже цен в России. То есть с учетом дополнительных расходов на транспортировку и оплату экспортной пошлины «Газпром» нес прямые убытки на европейском рынке. И если резкое колебание цен станет нормой, неопределенность добавится не только для покупателей, но и для производителей газа.

В долгосрочной перспективе сохранение высоких цен будет негативно влиять на спрос, а также увеличивать конкурентоспособность альтернатив, в том числе возобновляемых источников энергии. Поэтому стратегически «Газпрому» невыгодны экстремально высокие цены на европейском рынке.  

Одной причины нет. Это совокупность единовременных краткосрочных факторов и долгосрочных причин, которые сработали в одно время.  

Прежде всего, это факторы спроса. Мировая экономика стала быстро восстанавливаться в этом году, особенно хорошо себя чувствовали азиатские страны. Бурный рост привел к росту спроса на сырьевые товары, в том числе и на газ. К примеру, в последние месяцы Китай увеличивал импорт сжиженного природного газа (СПГ). Он выкупил более 80% дополнительного СПГ, появившегося на мировом рынке в этом году. Это значит, что Европе досталось совсем немного, а потребление там в первом полугодии тоже выросло и стало снижаться по сравнению с 2020 годом лишь в летние месяцы. Оперативные данные показывают, что даже при росте цен в сентябре-октябре спрос снизился, но не до минимальных значений. Разумеется, это поддерживает высокие цены. 

Предложение при этом ограничено не только из-за стагнации экспорта из России и скупки Китаем СПГ, но и из-за внутриевропейских причин. К примеру, власти Нидерландов летом приняли решение ускорить вывод из эксплуатации месторождения Гронинген, крупнейшего в Европе. Если ранее прекращение добычи планировалось в 2025–2026 годах, то сейчас оно перенесено уже на 2023 год. Это тоже снижает объем газа, доступного на рынке.

И наконец, свою роль сыграла энергетическая политика Евросоюза. Прежде всего, рост цен на углекислый газ, за выбросы которого европейские компании должны платить при производстве электричества из ископаемого топлива. В первую очередь это ухудшает положение угольных электростанций, и обычно в краткосрочной перспективе уголь заменяется газом, на который в этой ситуации растет спрос — и соответственно увеличивается цена.

Кроме того, на росте цен сказывается увеличение доли возобновляемых источников энергии.

Это было бы так, если бы в Европе использовались только возобновляемые источники энергии и газ. Но в реальности остается еще довольно много угля, от которого европейские страны постепенно отказываются. А замещают его в первую очередь именно газом.

Дело также в том, что выработка энергии от возобновляемых источников может колебаться случайным образом (не дует ветер, пасмурные дни и проч.). Поэтому должна быть какая-то мощность, которая заместит эти источники в случае форс-мажора. Сейчас для этого тоже обычно используют газовые теплоэлектростанции. Поэтому в последние годы в Европе спрос на газ в электроэнергетике увеличивался, несмотря на рост возобновляемых источников энергии.

Конкретно на прошлой неделе, судя по всему, основную роль сыграли спекулятивные факторы и срабатывание маржин-коллов. По сообщению Reuters, некоторые крупнейшие сырьевые трейдеры (Glencore, Gunvor, Trafigura, Vitol) столкнулись с подобной ситуацией. По всей видимости, именно это происходило 5–6 октября, когда цены фьючерсов на газ достигали максимальных уровней. В чем-то это схоже с эпизодом отрицательных цен на фьючерс WTI, который произошел 20 апреля 2020 года. 

А то, что цены вообще стали колебаться так сильно, по-видимому, связано с изменением структуры рынка в последние 10–15 лет. Раньше основой физического рынка были долгосрочные контракты с крупными поставщиками, а обозначенная в них цена определялась привязкой к ценам на нефть, то есть к более крупному рынку.

Сейчас цены на газ в ЕС определяются краткосрочным балансом спроса и предложения, складывающимся на хабах (биржах). С экономической точки зрения это правильно, так как цену на газ в итоге определяет баланс на рынке самого газа. В случае дефицита рост цены должен снижать спрос и привлекать дополнительное предложение. Однако на практике этот механизм может работать не самым эффективным образом. Тогда, чтобы сбалансировать рынок, цены повышаются все больше и больше. Это и происходит сейчас на газовом рынке Европы.

Да, вероятно, счета за ЖКХ вырастут в ближайшие месяцы на 20–25%. Но это связано с ростом оптовых цен на газ по сложной цепочке.

Конечные (для потребителей) цены на газ в Европе и так значительно выше оптовых. К примеру, по данным Eurostat, во втором полугодии 2020 года средняя цена газа для домашних хозяйств составила 0,0698 евро/кВт. Это соответствует цене 800–900 долларов за тысячу кубометров. В то же время цена на крупнейшем хабе TTF была лишь 136 долларов за тысячу кубометров. Получается, что конечные цены были примерно в шесть раз выше оптовых.

Такая разница связана с платой за газораспределение и различными налогами. В нынешней ситуации благодаря этому скачок конечных цен будет не таким значительным, как оптовых. Европейские страны могут временно сократить уровень налогообложения для газа и таким образом улучшить положение потребителей. 

Кроме того, во многих европейских странах сохраняется регулирование конечных цен, в особенности для домашних хозяйств. В некоторых государствах (например, в Великобритании) существуют ограничения на рост цен для домашних хозяйств в течение квартала. Это значит, что поставщики газа и электроэнергии не смогут переложить растущие издержки на граждан.

В общем, пока европейские правительства пытаются решить энергетический кризис за счет корпоративного сектора, а также предоставляя дополнительные субсидии для потребителей, чтобы компенсировать для них рост цен. Но растущие оптовые цены все равно влияют на стоимость отопления и электричества, поэтому жизнь в Европе в любом случае подорожает. Так, в сентябре годовая инфляция в еврозоне составила 3,4%, а энергоресурсы подорожали за последние 12 месяцев на 17,4%.

Да, но не ростом цен. Дело в том, что в России внутренние цены на газ регулируются. Поэтому повышение цен на газ в Европе и в Азии не приведет к его удорожанию для российских граждан и коммерческих потребителей. 

Зато государство может потратить на граждан сверхдоходы, полученные от экспорта газа в период скачка цен. Единовременные выплаты пенсионерам и военным, которые были анонсированы в августе, были сделаны в том числе благодаря получению дополнительных нефтегазовых денег. 

Укрепление рубля, которое происходило в последние недели, в том числе связано с повышением газовых цен в Европе. Несмотря на то, что действующее бюджетное правило снижает зависимость курса от цен на нефть и газ, эта связь сохраняется.